Расшифровки телефонных переговоров Бориса Немцова [текстовые расшифровки + аудио]

В понедельник, 20 декабря, на сайте Life News появилось сообщение, что в распоряжении портала есть записи более шести часов бесед, где Немцов якобы «делит власть на будущих собраниях, щеголяет своей сексуальностью и дает оценку простым людям, пришедшим на Болотную площадь». В этих разговорах Борис Немцов вовсю использует ненормативную лексику.

Публикуем расшифровки телефонных переговоров Бориса Немцова

НЕМЦОВ О ЕВГЕНИИ ЧИРИКОВОЙ

- Здравствуйте.

- Здравствуй, ты придешь к нам в час?

- Конечно. Я вот сейчас пытаюсь голову высушить. Пока я мыла голову, мне позвонили пять раз.

- Понял. А ты как хотела. А ты можешь сушить голову около компьютера?

- А чего вы хотите?

- Я хочу у себя в ЖЖ и на Фейсбуке написать суть ситуации с этим местом. Чтобы эти мрази перестали, вчера они в Твиттере всю ночь развлекались, как ты знаешь, да.

- Да, я знаю. А сегодня у нас в час будет Удальцова. А в два у Удальцовой и Ильи Пономарева, мы, видимо, отправим кого-то из «Солидарности», пресс-конференция в независимом пресс-центре. Делягин написал, что митинг согласован с «Солидарностью» с левым фронтом.

- То есть, они перестали уже верещать особо, да?

- Да. Твари, б…. А эта мразь Чирикова продолжает тявкать?

- А мразь Чирикова продолжает тявкать. Вместе с Лимоновым.

- Ну, Лимонов меня не касается вообще.

- Ну, вот мразь Чирикова.

- Я предлагаю написать коротко в ЖЖ.

- А можно Мишка это запишет?

- А он где, Мишка?

- У компьютера.

- Сейчас я ему позвоню. Давай.

НЕМЦОВ О ЧИРИКОВОЙ ( В разговоре с Панюшкиным)

- Боря, здравствуй. Что ж ты Чирикову-то не смог уболтать. Бабу-то, господи.

- Да она …. Она ни х… не слышит. Ты-то вообще знаешь суть договоренностей? Ты хотя бы знаешь?

- Ну, вот что в интернете прочел.

- Нет, те, кто придет на площадь Революции, для них будет организован проход, то есть, марш, от Болотной. Это же п..ец. Они кретины, б…ь, они мне памятник должны поставить вместо Дзержинского на Лубянке… Ты можешь позвонить Чириковой и сказать – Чирикова, с...ка, во-первых, ты оскорбляешь Немцова, говоришь, что он за деньги это сделал. Ты знаешь, да?

- Нет, кстати.

- Да эта тварь написала вообще… Секундочку... Алло, позвони этой крысе и скажи – веди себя нормально.

- Ну а кто я ей? Я, конечно, могу это сделать.

- Нет, она тебя уважает. Ты Панюшкин, известный писатель. Нет, ты объясни мотивацию, ты скажи, в чем дело. Дальше – ничего я перед ними не прогибался, я никаких писем не писал отказных, ничего этого нет. Можно в Живом Журнале в моем в Фейсбуке прочитать, как это было. Они сказали правильную вещь – они сказали, что на той площади столько народу уместиться не может, это сущая правда. А поскольку придут многие люди из офисного планктона, такие хомячки интернетовские, которые никогда омоновца живого не видели, ты, извини меня, я людей под дубинки подставлять не хочу и не буду. Вот и все.

- Я согласен с тобой.

- Ну так ты ей позвони и скажи, чтобы она заткнулась. А то, когда ей деньги нужны, когда у них там кого-то арестовывают, так она тут же ко мне бежит. Когда ей надо в Америку ехать, она ко мне бежит. Когда ее в таможне шмонают, она мне звонит. Когда пострадавшим нужно помогать, она мне звонит. Когда деньги нужны на анти-Селигер, она сюда звонит. А потом вдруг Немцов – предатель. Ну, не тварь?

- Ты тон этот убери, Борь!

- Тон-то я уберу, я с тобой так разговариваю, но, согласись, это просто ... как-то.

- Да, конечно, она дура, идиотка, но от того, что ты ругаешься, лучше не будешь. Все прекрасно понимают, что она идиотка.

- Ну ладно, все, давай, у меня времени нет, я пошел.

- Ты откуда идешь? Я хотел с тобой увидеться до того.

- Ну, давай созвонимся вечером.

НЕМЦОВ О НАВАЛЬНОМ И ВЕНЕДИКТОВЕ ( C Ильей Яшиным)

- Боря, физкультпривет.

- Это некто Яшин. Знаете такого?:

- Слушай, Яшин, во-первых, у нас сегодня случилось примирение с этими м...ми.Я знаю, я сказал Мише, чтобы он повесил ваше видеообращение.Да. Это первое. Вторая просьба – я считаю, что Лешу надо выдвинуть в президенты. Я считаю, я, Немцов. Но мне нужно, чтобы он, по крайней мере, что-то такое промычал на эту тему.

- Он пока не готов.

- Я понял. Но тогда ситуация такая. Вовочка Рыжков рвется в бой. Мне идея не нравится, потому что она не драйвовая. Но он сегодня нас через колено переломает, потому что он нашел «бабки». Вам никого не надо никуда пока выдвигать, потому что это будет очень плохо людьми воспринято. Я знаю это. Но, понимаешь, человеку дали «бабло», Илья. Но его не поддержит никто. Дело не толь о в «бабле», а очевидно, что он сейчас не такой, мягко говоря, приемлемый кандидат. То есть, если вы на митинге объявите кандидата в президенты, мягко говоря, будет неоднозначная реакция.

- Не надо.

- Илья, я согласен. Но теперь давай по поводу еще площади Революции. Я считаю, мы о...нно все сделали. Там и моя роль в этом есть какая-то небольшая. Очень важно, чтобы вы написали обращение завтра на митинге, которое, может, даже я зачитаю, что оппозиция должна быть объединенной, что наша цель, б…ь, просто с этими разобраться.

- Я не читал обращение, я Мише передал. Что очень хорошо, что вы там нашли компромисс и мы там считаем это предельно важным. Что власти несут всю ответственность за беспредел, который они учинили. Вот такое, да. Но писать – идите на площадь Революции – не надо.

- Мы этого не писали.

- Просто мне кто-то сказал, что ты это написал. А это неправильно

- Это чушь, я такого не писал точно совершенно. Мы сегодня вели целый день консультации, в итоге я пытался добиться, чтобы мы написали обращение на Болотную, но этого никто не поддержал, поэтому в итоге мы написали обращение – типа, просто приходите на акцию протеста. Такое нейтральное.

- Нет, нормально, просто, понимаешь, сейчас они же на меня вышли, власти-то эти.

- Короче, мы написали, что должны быть мирные протесты, выходите и протестуйте.Ну да, нормально. Просто не надо концентрироваться на площади Революции, потому что, имей в виду, большая часть людей вообще ни разу ни х..я никуда не ходила.

- Я знаю.

- Сколько народу будет?

- Ну, 36 тысяч на Фейсбуке.

- По вашей оценке, тысяч 10?

- Х... его знает, я не знаю. Там еще Венедиктов такую б...кую позицию занимает…Вам обязательно надо прийти завтра на площадь Революции и вести людей оттуда. Я так и хочу. Но они мне сейчас предписание написали, что они меня арестуют.

- Если вы придете на площадь Революции?

- Да.

- Почему?

- Ну вот только что мне сейчас позвонили из Интерфакса, я еще его не получил, но прокурор…Все равно надо идти будет. Потому что если вы не придете на площадь Революции, вас с г...ном сожрут… Потому что Твиттер бурлит и все остальное.

- Ну, Твиттер уже не так бурлит, как тебе кажется.

- Мне кажется, как обязательно надо прийти на площадь Революций и вести людей оттуда.Нет, я собираюсь так сделать.

Нет, если вы придете и скажете – друзья, давайте все организованно пройдем на Болотную, чего они вас будут арестовывать-то? Это идиотизм. Да они арестовывают не за что-то, а по команде.Ну, арестуют – ничего страшного. Арестуют, значит, арестуют. Это будет главной новостью.Ну ладно, мы ж не за новости сейчас боремся.

- Я согласен, что мы не за новости боремся, но, мне кажется, если вы не придете, это будет неправильно

- .Нет, я приду, чего ты меня уговариваешь. Я уже решил.Мне кажется, что это очень важно, чтобы вы пришли на площадь Революции. Мне кажется, это будет решением проблемы.

- А что там писали?

- Послушай, я у них ничего не просил, я им ничего не писал, я им сказал – дайте от вас письмо, как вы обеспечите безопасность? Они его дали. Позвонил этот самый, зам мэра – и все. Дальше я договорился сегодня с ним, сейчас с ним встречается Настя…Вы мне скажите главное – сейчас, я так понимаю, отколовшийся от них от всех Лимонов, правильно? Или кто-то еще есть?Нет, ну, там левый фронт вроде бы. Но как-то они полувяло, потому что они со мной обнялись там

НЕМЦОВ: ИНФОРМАЦИОННАЯ ПОЛЯНА УЛУЧШИЛАСЬ ( В разговоре с Ольгой Шориной)

- Олечка, знаешь, что нам предписание?

- Да, знаю.

- А ты его видела?

- Нет, я видела только текст в новости.

- Просто я его не получал.

-Я сижу дома, а они его не прислали, они через Интерфакс, что ли, действуют?

-Да, наверное.

-Ясно. Второе. По поводу завтра. Я приду на площадь Революции и призову всех идти на Болотную спокойно

-Да.

-Я, видимо, должна буду быть на Болотной, причем, за час до начала.

-Понятно.

-То есть, ты со мной не хочешь быть. Ну ладно, хорошо.

-Нет, я спрашиваю. Это не утверждение, это вопрос. Как вы считаете?

-Ну, на самом деле, самое главное – со мной быть, конечно.

-Ну, давайте, я буду с вами, хорошо. Просто там чего-то с журналистами надо делать

-Нет, смотри, во-первых, я с охраной там уже договорился серьезно с гариковской. Во-вторых, мы там подъедем где-то к Думе, у Думы выйдем и пойдем пешком. Я просто призову людей идти спокойно на Болотную.

-Я поняла.

-А вы знаете, чем закончились переговоры в мэрии?

-Нет.

-То есть, вам никто не звонил.

-А ты знаешь?

-Нет, мне тоже никто не звонил.

-Думаю, они не закончились еще. Если бы они закончились, они мне отзвонились бы.

-А ты где находишься?

-Я сейчас дома, но я должна ехать к Касьянову, они же там устроили вечеринку…

-Я знаю, я уже приехал

-А я не приехала, я забыла.

-Давай приезжай, все, пока.

-А где это?

-Пироговка, 53-55.

-У меня еще один вопрос. У нас Девотченко лег в больницу. Значит, кто там первый вместо него?

-Ну, есть вариант – Акунин, против которого возражает левый фронт. Это раз.

Ладно, мы скажем им, что это просто по факту так.

А второе – что вы думаете по поводу Александра Ф. Скляра?

Да нормально. Но только не первым.

А Улицкой?

-Согласен. Но не первой, да.

-Нет, не первой, конечно.Но просто вы сильно список не меняйте.

-Нет, нет, у нас только два.

-А вы Скляра знаете сами, нет?

-Ну, знаю, певец такой.

-Хорошо, все, давайте, я выезжаю на Пироговку.…информационная поляна улучшилась, по-моему, да?

-Значительно. Значительно.Перестали тявкать, уже не предатель.

-А Чирикова перед вами извинилась?Нет. Она с...ка просто, или идиотка, я не знаю. Нет, она не извинилась.

-Я позвонила Олегу Козыреву, который тоже написал вчера какой-то ужасный пост про предательство. Я говорю – Олег, скажи мне, пожалуйста – я понимаю, вот эмоции, там негатив, ля-ля-ля, а можно сначала позвонить и спросить, а потом писать?

-Ну, а он сегодня написал лучше уже пост или нет?

-Конечно. Он вывесил видеообращение. Но просто вот сам факт, что вы сначала начинаете… «Ну, это вот такая у нас была первая реакция». Я говорю – замечательно, но сначала надо попробовать понять, что произошло, а потом писать

.Ну да, понятно.

-Но от нее бессмысленно ждать, это чушь.

-Нет, ну просто это было очень чудовищно.Ну, сейчас они затихли, все нормально. Сейчас уже все за нас.

-Да, только Чирикова говорит, что у нас будет марш. И Немцов замыкает колонну.

-Идиотка.

-Нет, я сказал, что я последний должен оттуда уйти – это правда. Но что я в марше участвую – я не говорил.Ну, она просто идиотка. Мне звонит Илья Красильщиков, говорит – что происходит? Я говорю, Илья, можно не обращать внимания на Чирикову?Нет, ее завтра арестуют просто и на этом все закончится.Ну, нам бы не хотелось, чтобы ее арестовали.Не хотелось бы, но она сама нарывается, чего с этим сделаешь. Она хочешь быть политзаключенной – чего ты не понимаешь? Она абсолютная пиарщица, ей все по х..ю. Она при этом тварь, потому что сколько я ей помог по жизни, я думаю, ей мало кто помог.Ну да.

- Борь, можешь мне ответить на один вопрос? Я читаю Фейсбук, Интернет и там приличные призывы, что, если кто-то будет вместо митинга делать….

- Что, что?

- Я читаю Фейсбук и вижу, что там более-менее нормальные люди пишут, что, если нас кто-нибудь будет звать на марш вместо митинга, - идти по улицам, на Лубянку, на Кремль и так далее, то эти люди провокаторы, правильно?

- Да.

- Так, получается, я, что, провокатор? Ты-то сам как считаешь?

- Можно я скажу? Состав завтрашнего митинга очень сильно отличается от всех предыдущих. Это белые воротнички, такие хомячки из интернета, которые по клавам бьют в Фейсбуке и ВКонтакте. Я их интересы вынужден представлять, когда решал вопрос с мэрией и с Болотной площадью. Они безумно боятся попасть под дубины ОМОНа. Они, эти люди, плюс при поддержке властей, которые, конечно, провоцируют, там интернетовские войны там друг с дружкой, они безумно боятся, что их заметут. Просто безумно.

- А 10 тысяч, которые на Чистых прудах собрались, их же тоже провоцировали на Лубянку идти.

- Дело в том, что из тех 10 тысяч, которые были на Чистых прудах, пошли на Лубянку тысяча, и это были активисты.

- То есть, они знали, на что они идут?

- В целом, да. Там были мы, то есть, «Солидарность», там был левый фронт, там были нацболы лимоновские, там хомячков не было, хомячки все разбежались. Шли на Лубянку около тысячи человек. То есть, 10% митинга были политически мотивированные люди, а 90% митинга были абсолютно такие овощи, которые были, типа, возмущены, что их наеб…и.

- То есть, в определенном смысле хорошо, что Яшин сидит в тюрьме, а не придет на Болотную?

- Ну, я про своего друга так сказать не могу.

- Нет, тебе так спокойнее, да?

- Ну, я, очевидно, так делать не буду и ни за что не сделаю. Но то, что они с Навальным засели, означает, что… Нет, там еще эта мразь есть Лимонов – провокатор законченный, который объявит завтра днем революции вместе с Захаром Прилепиным, они революцию завтра собираются устраивать. Но, поскольку на площади будут пингвины боязливые, я считаю, что нам надо сделать, чтобы их не тронули, иначе они от нас отвернутся и скажут, что мы их, как пушечное мясо, используем.

- Ну, конечно. В этом и состоит задача Кремля, как я понимаю, завтра спровоцировать их, чтобы…

- Естественно, они это хотят.

- Чтобы вас объявить попом Гапоном.

- Ну, естественно, они так и хотят сделать. Ладно, давай.

- Давай.

НЕМЦОВ О МИТИНГУЮЩИХ ( С Тихомировой)

- Да.

- Мы договорились в полчетвертого в фойе гостиницы «Националь».

- В фойе гостиницы «Националь»?

- Там кафе.

- Можно в фойе… Мне ближе, наверное, как его зовут…

- Нет, «Националь» удобно вполне. Потому что я им сказала, возле Центрального телеграфа.

- А в «Ритц» не хотите?

- Нет, не хотим. Кто же делает революции в «Ритце», Борис Ефимович?

- А в «Национале» кто делает?

- …. приедет.

НЕМЦОВ О БОЖЕНЕ РЫНСКА ( C Пархоменко)

- Алле.

- Боря, привет. Послушай, у нас тут некоторое несчастье.

- Что случилось?

- У нас Юра Сапрыкин попал в больницу с чем-то вроде инсульта.

- Какой ужас. А сколько ему лет? Ведь молодой парень.

- Лет ему крайне немного, ему еле-еле 40. Но он хорохорится, говорит, что это дня на 3, его через три дня выпустят. Замену ему как организатору всей техники мы, конечно, найдем, это никакая не проблема.

- Найдем или не найдем?

- Собственно, уже нашли. Он уже договорился с тем конкретным человеком, который делает для них Пикник «Афиши». Так что считай, что эта проблема полностью решена, и мы по-прежнему это держим на себе, включая финансы, все это абсолютно наше, все будет в порядке. Вопрос в его участии.

У меня есть идея. Что касается его участия в этом оргкомитете. Ты знаешь, что произошло голосование в Фейсбуке о том, кто самый популярный из всех этих лидеров и т.д., и кто опережает Навального?

- Сапрыкин.

- Нет, Парфенов.

- А он же у нас не член оргкомитета.

- Он не член. Давай мы его вместо Сапрыкина туда введем под этим предлогом, что он самый популярный лидер оказался на сегодня. Мы его уговорим. Я сейчас у Гриши нахожусь, Гриша попробует его уговорить.

- Я не против. Просто мне кажется, Юру не надо выводить, он больной человек. Это плохо.

- Хорошо. У нас есть просто замена в ходе встречи. Пока он не может присутствовать, у нас есть Парфенов.

- Надо людям тогда объяснить, что произошло. Ты же уже объявил список.

- Да. Объясним, конечно.

- Что парень попал в больницу.

- Объясним, конечно. Мы этим сейчас займемся, все объясним. Я бы хотел, чтобы ты прикрыл эту ситуацию, чтобы завтра кто-нибудь не заверещал, почему ввели Парфенова, а не кого-то еще. Объясняю: ввели потому, что он безусловный лидер.

- Ты мне расскажи, ты результаты голосования видел?

- Рассказываю. Посмотри, пожалуйста, в Фейсбуке, в этом самом эвенте, где уже около 8 тысяч человек, где уже развиваются все эти события, там было объявлено голосование.

- А там оно открытое было или по списку, который мы опубликовали?

- Открытое. Люди сами предлагают. Люди сами вписывают людей, а потом за них голосуют. Оно абсолютно открытое, впишите сами. Я тебе скажу, что Чириковой там просто нет.

- А я там есть или нет?

- Ты есть.

- А ты есть?

- Второй там…

- Ты мне ссылку вышли. Ты мою почту знаешь?

- Нет, почту не знаю.

- Почта моя bnemtsov@list.ru.

- Хорошо, я сейчас найду ссылку и тебе пришлю.

- Да, пришли.

- Мне надо, чтобы ты прикрыл нас по этой части. Про Юру Сапрыкина мы всё объявим, мы скажем, что он болен.

- Одна хорошая новость. Мне позвонили из тюрьмы политзаключенные и сообщили, что Навальный согласен.

- Отлично. А мы завтра поставим ему пустой стул.

- Да, напишите «Навальный». Пустой стул, и сегодня уже можно давать со ссылкой на меня, что сообщение из тюрьмы состоит в том, что Навальный согласен.

- Отлично. Сейчас мы это распространим.

- Единственное, есть проблема. Мне кажется, что Леня из другого амплуа парень, он не про то, про что Сапрыкин. Правильно я понимаю?

- Конечно, он не совсем про то. Но он на ту же аудиторию. Он на ту же относительно молодую, хипстерскую аудиторию. Нам же Сапрыкин для этого был нужен. Нам Сапрыкин в оргкомитете нужен был не потому, что он сцена. Это некоторый дополнительный бонус от него. А нужен он нам потому, что он хипстерский кумир абсолютный.

- Он болел раньше? Почему с ним такое случилось?

- Хрен его знает. Я не знаю. Он прислал вдруг e-mail: ребята, со мной проблема, я в больнице, у меня нарушение мозгового кровообращения, говорят, что отпустят через три дня. Вот все, что мы знаем.

- Он толстый или худой?

- Он средней толстости, слегка рыхловатый и толстоватый, ничего особенного.

- Понятно. Нездоровый образ жизни. Жалко.

- Не то, что ты.

- Но я-то, б…дь, мне сколько лет-то, я уже древний. Пархоменко, а тебе сколько лет?

- Я с 64-го года. А ты с какого?

- Ой, б…дь, я тебя старше на 5 лет.

- Ты с 59-го года?

- Да, мне 52 года, дорогой друг. Из нас Акунин, наверное, самый старый, ему, наверное, под 60.

- Он 56-го года рождения.

- Да, он у нас самый старый. А я где-то рядом с ним.

- Про это мы договорились, что в случае чего ты там своих орлов как-то прикрой, чтобы они нам не кинули…

- Нет. Ты мне сейчас ссылку дашь, я ее распространю. Это вообще не вопрос.

- Отлично. Теперь скажи мне, а что с этим м...ком Пономаревым, который альтеративный…

- Я сегодня полдня утрямкивал этих м..в. Я поговорил с Пономаревым. Он проводит некий «круглый стол». И он мне стал говорить про какой-то социальный контракт, который должно подписать общество с людьми, которые будут организовывать митинг. Нес какую-то х…ню. В итоге я его утрямкал на то, что он не будет конкурировать с нами. Я говорю, это очень глупо, потому что у нас завтра оргкомитет, Гудкова мы позвали. Кстати, Лена не придет, она у Ходорковского.

Лукьянова. Она у Ходорковского просто.

- Мы скажем, что она у Ходорковского.

- Лены не будет, Гудков будет. Все остальные тоже будут. Мои я имею в виду.

- Он там рвет копыта: почему не я, а Гудков. Я говорю: какая разница, вы оба из «Справедливой России». В общем, я его утрямкал, мы к нему посылаем Рыжкова завтра, для того чтобы он заткнулся. Но он там собирает большую левую тусовку. Я, единственное, его просил на нас не катить баллон, потому что он в ответку получит, что мы ему слова не дадим. Я говорю: ты можешь, конечно, в...я, но концовка будет плохая. Он говорит: а почему вы это все заняли? Я говорю: мы исходя из абсолютно компромиссного отношения друг к другу, человеческого, решили вот так, по одному человеку от организации, и плюс еще представителей общества, которые не являются вообще предметом для дискуссии. Он говорит: в принципе убедительно, но почему я не я, а… Ну, какая-то личная х…ня, но он реально очень активный, и он завтра собирается в Домжуре что-то устраивать.

- Да, вечером.

- У меня предложение. Я туда послал Рыжкова, сам я не могу пойти, потому что у меня там личные всякие проблемы. Может быть, кого-то мы еще туда делегируем, чтобы человека успокоить.

- Хорошо, нет проблем.

- Ну, например, Гудкова того же. Сказать ему: Гена, давай, ты там со своим соратником как-то… Он в принципе неплохой парень, но он такой амбициозный, и он не понимает, почему его отодвинули. На самом деле, если выбирать между Гудковым и им по-человечески, конечно, Гудков круче. Его лучше знают люди, он более смелый, у него внятная позиция, она абсолютно приличная, он никаких подлостей никогда не делал. А этот такой крученный, он то нашим, то вашим. То к Суркову побежим, то к нам. В общем, такой, сложный человек. Поэтому я считаю, что мы правильно Гудкова выбрали. И я буду настаивать.

- Конечно, правильно, несомненно. Кто же сомневается? Я хочу написать вот что. Чтобы ты знал. Это сейчас обсуждается, но похоже, что так оно и будет. Я сейчас нахожусь у Акунина, и здесь режиссер Мирзоев.

- Да знаю я Мирзоева. Привет ему передавай.

- Обязательно. Мирзоев предложил идею роликов рекламных, которые он готов снимать. Идея такая. Называется «Живые часы». За неделю до начала митинга, то есть с 17-го числа, с 8 утра до 11 часов вечера каждый час мы выкладываем в Интернет новый ролик с какой-нибудь звездой. Каждый раз новая звезда, которая говорит: сейчас такое-то число, такой-то час, осталось еще на час меньше до начала митинга.

- А у нас есть такое количество звезд?

- Они сейчас сидят и вдвоем с Акуниным составляют этот список. Говорят, что наберут. Может быть, кто-то с перерывом в несколько раз повторится два раза. Ну, ничего страшного.

- Это прикольно.

- Они говорят, что наберут крутых лиц. Таких лиц, которые можно не подписывать внизу. Чтобы можно было имя внизу не ставить, чтобы это было ясно и так. Причем самых разных, начиная от Ксении Собчак и кончая кинозвездами и представителями шоу-бизнеса.

- Ксения Собчак мне сегодня звонила, мы с ней беседовали. Я могу, наверное, с ней поговорить на эту тему.

- Нет, они договорятся, все в порядке. А меня сегодня еб…ла час ровно чистого времени Божена Рынска.

- На тему?

- На тему того, что она должна быть включена в оргкомитет.

- Пошла она на х…й.

- Когда я сказал, что это невозможно, она сказала, что должна быть включена в исполнительный комитет. Когда я сказал, что это невозможно, она сказала, что должна быть включена хоть куда-нибудь. Потому что она договорилась с генералом Васильевым из Госдумы, что он договорится с ОМОНом, что ОМОН не будет нас пи…ть.

- Да мы и так, без нее, договоримся.

- Нет, ты не понимаешь. Если мы с ней не договоримся, то ОМОН обязательно будет пиз…ть, потому что генерал Васильев это нам устроит.

- Это полная х…ня. Божена Рынска – законченная с...ка. Я против Божены Рынски.

- Боря, с кем ты это обсуждаешь? Милый, кому ты это говоришь?

- Божена Рынска, из-за того, что я ее не вые…л в свое время, меня чморила в своей газета «Известия» целый год. Причем совсем не на тему е..и.

- Видишь, теперь я ее не вые…л. Теперь мы можем составить клуб. Давай организуем профсоюз такой, называется «молочные братья».

- Нет, это антимолочные братья.

- Я записываюсь в профсоюз тех, кто не в…л Божену Рынска. Я позвонил своей жене Варечке и сказал: Варечка, у меня есть две новости, и обе очень плохие. Первая новость – мне звонила Божена Рынска и час меня е…ла. Вторая новость: весь этот час у меня не было никакой эрекции. Наверное, мне надо к доктору, - сказал я.

- Очень круто.

- Варечка сказала, что ничего, она меня как-нибудь сама вылечит.

НЕМЦОВ О ЧИРИКОВОЙ, НАВАЛЬНОМ, АЛЬБАЦ И ЛАТЫНИНОЙ ( С Пономаревым)

- Борь, еще два слова тебе скажу. Я с Чириковой сейчас подробно разговаривал. Все это идет от Навального. Она выполняет поручение Навального. И я так понял, что все она делает сознательно. Она сознательно тебя топила и будет топить дальше. Она сказала, что вообще вот Боря захватил, а на самом деле, все это Навальный придумал. В том смысле, что как бы вот, ну, была реализована идея Навального – за всех, кроме «Единой России» - именно эти люди приходят на митинг… Все, я говорю, забудь мой телефон, все это настоящая провокация.

- Еще раз скажи, кто с кем воюет?

- Они воюют с тобой, прежде всего. Но она говорит – вы ничего не понимаете, она говорит, и правозащитники тоже… Она выполняет волю Навального, она прямо сказала. Вот прямо сказала, что все я делаю в тесной координации с Навальным. И он ей поручил сделать встречу с Поткиным.

- И он же ей поручил сказать, что я агент ФСБ и деньги беру?

- Нет, это я не знаю, вот этого она мне не говорила. Но я подозреваю, что это все вместе делается. Я подозреваю.

- А она сказала, что ее задача со мной продолжать воевать?

- Ну, примерно так, да. Нет, я ей сказал, что я объявляю ей в этом смысле войну. Нет, она не сказала, что война. Но она сказала, что Борис специально как бы отнял у Навального все его заслуги, условно говоря.

- Да он в тюрьме сидит, чего я у него отнял?

- Подожди, так они же где-то обвиняют, что мы специально держим его в тюрьме.

- Мы держим его в тюрьме? Они совсем е....тые, что ли?

- Да нет, послушай, я тебе говорю не к тому, чтобы ты сейчас лишний раз ругался и матерился, я тебе говорю о том, что я понял, что она не будет извиняться. Я понял по ее тону, что она делает линию Навального, условно говоря. И Навальный ей придумал вот эту встречу. И так далее. Вот что я тебе хочу сказать. Чтобы ты понимал глубже, может, немножко. А Канаев отменил встречу – все, Канаев поговорил с ней… я не знаю, о чем они говорили, потом он мне позвонил и сказал – все, я отменил встречу.

- Ну, хорошо. Нет, подожди, а она что говорит? Она собирается нам мешать 24-го числа?

- Конечно. Я это совершенно понял. С моей точки зрения, вот что происходит. Эти нацисты, с одной стороны, пугают, мне кто-то сказал, что Демушкин там уже пугает, что там чего-то какие-то беспорядки и так далее. Это крайнее крыло. И одновременно они вот вместе с Женей собирают эту встречу, чтобы требовать, чтобы выступили. То есть, они хотят каким-то образом… но это делается, конечно, по команде Навального, Навальный за этим следит тщательно. Они хотят каким-то образом засветиться на митинг 24-го. Надо понимать это.

- Она тебе прямым текстом сказала, что она выполняет волю Навального?

- Почти да.

- А можешь вспомнить, как она точно тебе сказала?

- Ну, цитировать я бы не стал и тебе не советую.

- Нет, мне не надо, я не собираюсь. Я хочу понять.

- Ну, слушай, все слова, которые мы говорил – да, можно понять так. Причем, железно. У меня здесь масса свидетелей, они слышали, как я говорил .Правда, ее не слышали. Ну, правильно я говорю, что она мне фактически подтвердила, что она волю Навального выполняет? Правильно, правильно, вот два человека слышали разговор. Можно так интерпретировать. Совершенно точно. Она как бы говорила, что мы приватизировали вот успех Навального. После этого я понял, что никогда, и надо дуре Альбац объяснить, что нельзя раскручивать Навального. И надо Диме объяснить это, чтобы он не давал возможность этой дуре рыжей раскручивать Навального.

- Латыниной?

- Да.

- Да ей ничего не объяснить, она упрямая крыса, чего там.

-Нет, Латыниной нельзя, а Альбац можно.

- Навальный входит в оргкомитет, понимаешь, да.

- Ну, пусть входит, не более того. Ну, будет выступать.

- Ну, естественно, будет выступать, да. Я думаю, это хорошая информация, важная. Я ее не буду транслировать в паблике, но я Борису Акунину ее скажу.

-Да, обязательно скажи.

- Обязательно скажи. Я поговорил с Сергеем Удальцовым сейчас, он говорит – конечно, это провокация. Сергей категорически против был такой встречи.

- А пусть он скажет Насте, которая у нас входит в оргкомитет.

- Да, обязательно.

- Он как себя чувствует-то?

- Плохо. Ему просто надо спасать жизнь сейчас, понимаешь. Он мне сегодня утром позвонил и сказал – вот они меня сейчас прокапают и сказали, что сегодня уже повезут обратно. А он держит голодовку. Его когда капают, его, конечно, подпитывают, да. Но он держит сухую голодовку, он еле-еле со мной говорит. Его убивают сейчас.

- Слушай, а как его убедить закончить эту голодовку?

- Да я каждый день это делаю. Нет, понимаешь. Я говорю, ты будешь президентом через 10 лет в России – я ему говорю – а ты сейчас убиваешь себя. Они тебя убивают, а ты им помогаешь. Я ему говорил это.

- А он Настю не слушает вообще, да?

- Не слушает. Я говорю – напиши письмо какое-нибудь слезное там. Не слушает. Вы его не знаете, мне Настя говорит.

- Кошмар. Ну ладно, хорошо. Давай, пока.

- Я с Юрой Канским говорил, сейчас буду следить. Давай, пока.

( Из разговора с Шориной)

- …и п....ы, б…ь, не хотят идти в «Солидарность».

- Ну, естественно, а куда они хотят идти?

- Я их послал на х… и сказал – а теперь ищите место и сами всех информируйте.

- Это правильно абсолютно.

- Твари конченные. Весь день п...и мозги, а потом вот так вот. Твари.

- Да, согласна. И самое главное – отменили эфир непонятно почему.

- Да, все отменили. А я думаю, Путин сказал этому – не лезь.

- Да, я тоже так думаю.

- И он обкакался. Все.

- Да, это правда.

- Ладно, давай, пока.

- Давайте.

НЕМЦОВ ОБ УЧАСТНИКАХ МИТИНГОВ

- Сережа, я хотел у тебя спросить, как у тебя впечатления?

- О митинге?

- Да.

- Ну как? Твоя речь была прекрасна, даже голос сорвал там. Просто супер. Сзади говорили, что произошла случка системной и несистемной оппозиции, в результате которой родилась свободная Россия.

- Нет. Случка системной и несистемной оппозиции, плюс абсолютно непартийных людей. Там была большая часть народа непартийного. Партийные люди были ближе к сцене, поскольку они более организованные и более пассионарные. А люди обычные, нормальные, они к сцене прорваться не могли, поэтому они были в стороне. Но их было большинство. Это то, что называется хомячки интернетовские. Супер. Я очень доволен. Я недоволен ужасно вашим съездом, он просто позорный был. Ты был на нем?

- Ну, был, до момента выезда туда, на митинг. И Гудков, и Оксана фактически призывали, чтобы их выдвинули, но сами говорили, что мы не согласимся, мы возьмем самоотвод.

- А что за б.....я позиция, можно понять?

- Оксана говорит: что ты меня туда толкаешь, надо голову включать иногда, меня просто убьют там. А Гудков говорит: вы меня выдвиньте, но я потом откажусь. Потому что все равно…

- То есть с яйцами проблема? Если уж так диагноз ставить, то это проблема яиц была вчера озвучена?

- Да.

- А ты мне скажи, вас Миронов не вызывал по поводу вашего участия вчера?

- Миронов сначала молчал, а потом начал: там сегодня собираются, мы поддерживаем…

- Я не слышу – что-то плохо слышно.

- Овации на то, что он поддерживает митинг, были. Спокойные такие.

- То есть он приветствовал, что вы там участвовали? Правильно я понимаю?

- Он сам от имени съезда приветствовал митинг.

- Я все понял. А он будет добиваться отмены этих выборов или нет? Сам Миронов.

- Он будет добиваться. Сейчас он соображает, как мы на него будем давить, и как… 24-го можем собрать еще что-то.

- Мы сейчас занимаемся оргвопросами. Если мы сейчас договоримся, я думаю, мы соберем побольше народа.

- Это зависит от действий.

- Нет. Если они за эти две недели снимут Чурова, возбудят уголовные дела и дело будут вести к отмене результатов, то тогда придет народа мало. Если они ни х…я не будут делать, а, судя по всему, они сейчас обвиняют всех участников в том, что они американские шпионы, всех, кто пришел на митинг, до единого, то боюсь, что народу будет больше.

- Да, наверное, я такого же мнения.

- То есть от них зависит численность митинга просто.

- Да.

- А у меня ощущения, что этот неадекват абсолютный ботоксный, он сейчас, конечно, будет неадекватно себя вести. То есть ни х…я, ничего делать они не будут. Сейчас они нас будут пытаться дискредитировать и т.д.

- Обычно их манера такова.

- То есть будут себя вести наиболее глупым образом, да?

- Давай подождем день-два.

- Ты в Москве?

- Да, я в Москве все время до Нового года.

- Давай, пока.

( Из разговора с Анастасией Удальцовой)

- Настя, привет. Слушай, вы там завтра что собираетесь делать?

- А там – это где?

- На площади Революции.

- Маршем пойдет. Не маршем, но по коридору пойдем до Болотной.

- Вот смотри. У меня просьба. Поскольку ты мне глубоко симпатична и мы с тобой товарищи, соратники, я несу ответственность за тебя как старший, просто по возрасту старший, не подумай, не по званию. Смотри, они написали нам предписание, и мне в частности, прокурора. Они будут сажать. Но сажать они будут не на сутки, а на годы. Потому что они хотят нам всучить статью о массовых беспорядках. Это уголовка.

- Кто такое сказал?

- Это сказала Егорова, которая сегодня провела совещание судей и заставила их завтра всех дежурить, но не мировых судей, как обычно, типа Боровкова, а районных судей.

- Это Ольга Егорова?

- Ольга Егорова, эта тварь, да. Поскольку ты мне близка и дорога, я тебя обязан предупредить. Я сам приду на площадь Революции, но я вас всех призову спокойно пройти на Болотную площадь. Я тебя очень прошу, поскольку у тебя только жизнь начинается, я бы не хотел, чтобы ты 5 лет просидела…

- Я вас понимаю. Я ничего такого там устраивать не буду. Я не уверена в некоторых наших товарищах.

- Послушай, есть провокатор Лимонов. Я знаю, что он тебе нравится, но он провокатор.

- Нет, он мне не нравится.

- Мне кажется, что я тебе нравлюсь, а не он. Я, по крайней мере, за тебя какую-то ответственность несу и всегда, когда тяжелые ситуации, тебе помогаю.

- Да, это так.

- Согласись, я приличный человек. А это провокатор, это тварь, ему, чем больше в тюрьме народа сидит, в том числе и молодых, тем ему лучше. Ему чем хуже, тем лучше. Нам с тобой этого не надо, мы должны мирно и спокойно решить все наши проблемы. И ты должна состояться политиком, вместе с Яшиным, Навальным и т.д., прийти мне на смену. Я к этому отношусь абсолютно спокойно. Я тебя прошу как отец, я тебе в отцы гожусь, - будь осторожна. Я приду к вам, скажу: Настя, пойдем со мной. Без всяких истерик и т.д. иди со мной. Ладно?

- Да, хорошо.

- Я тебя очень прошу. Ты талантливый, нормальный человек, симпатичный. На хрен ты пойдешь под этого ублюдка Лимонова, который про тебя забудет через 15 минут после того, как тебя посадят?

- Я поняла. За меня не переживайте, я сознательная. Другое дело, если моих друзей будут бить, я, конечно, не буду стоять спокойно.

- При чем здесь бить? Они хотят, чтобы были провокации.

- Я буду их останавливать.

- Послушай. И Лимонов хочет, и власть хочет, чтобы были провокации. Но мы с тобой не должны этого хотеть. Мы с тобой в одной организации состоим.

- Я этого не хочу.

- Согласна со мной?

- Я согласна, что это должно быть мирное мероприятие. И я постараюсь сама ничего не делать. Просто если будет какая-то заваруха, я не останусь в стороне, но провоцировать сама ничего не буду.

- Ты себя должна вести предельно спокойно. Я тебя очень прошу. Смотри, как я себя веду, и веди себя так же. Нас могут принять, но доказать, что мы что-то нарушили, будет очень трудно. Если мы дадим им хоть какой-то повод на нас наехать, как Яшин с Навальным, к сожалению, дали, то возникнут сразу же проблемы.

- Да, хорошо.

- Я никому больше не звоню, звоню только тебе. Лолита взрослая женщина, она сама решает, что хочет, то и делает. Она страдает, может, суицидальным синдромом. Я думаю, ты этим не страдаешь.

- Нет, не страдаю.

( Разговор с Пархоменко)

-Боря, я хотел с тобой согласовать некоторую форму по конкретному поводу информационного поведения. Тут был сейчас Давидис и спросил, хочу ли я пойти вместе с ним завтра в мэрию для того, чтобы, по всей видимости, участвовать в дележе мест, поскольку ему, Давидису, сообщили, что будто бы есть множество претендентов на те места, которые мы….

-Ну, естественно…

-Я, конечно же, туда пойду. Вопрос в том – надо ли и можно ли, как ты полагаешь, сообщить об этом сейчас, что завтра мы отправляемся туда.

-Знаешь, какая форма должна быть. «Неожиданно» объявилось много желающих на те же самые места. Завтра будем разбираться.

-Завтра в два часа идем туда разбираться? Все, хорошо.

-Секундочку, у меня есть новость. Я провожу некоторые маркетинговые исследования по поводу сцены и экранов. У меня есть пять предложений от пяти компаний. Они у меня в виде фотографий и на обратной стороне написаны параметры и цена.

-И какие цены?

-Первое – сцена 12 на 10. Это очень приличная сцена. У нас была 4 на 5. А эта в два раза больше. Она стоит 1.850. Мощность 50 кВт. И два экрана. Второе предложение – огромная сцена, которую «едросы» использовали на Селигере – 16 на 10, два огромных экрана. Цена – трешка. Дальше сцена с еще большими экранами – цена 3.300. Сцена 14 на 10 – один экран, цена 2.150. И очень большая сцена, которая была на Дне города Москвы, огромная сцена, 25 на 13, цена 3.350. Из этих всех наиболее приличная с точки зрения цены и с точки зрения качества – это предложение 1.850. Это сцена очень большая – 12 на 10. Очень достойна внешне.

-Сколько ты говоришь?

-1.850. 60 тысяч баксов.

Послушай, что я могу тебе сказать в ответ на это. Юра Сапрыкин, несмотря на свои несчастья, вывел на нас тех конкретных людей, которые делали пикник афиши. Значит, у них есть свой вариант за миллион двести. С учетом экрана или без экрана? С учетом звука и экрана. Я не знаю никаких подробностей. Значит, я предлагаю поручить это людям, которые делали «пикник» афиши. Второе – вручить им твои варианты. Второе – вручить им твои варианты. Пусть они напрямую свяжутся.

-А кто эти люди-то? Пусть они на меня выйдут.

-Конечно, пусть они на тебя выйдут. Зовут ее Бичевская Аня. Это тот конкретный человек, который делал всю эту работу для «пикника афиш». А можете дать ей мой телефон? Разумеется, могу. Пароль – Юра Сапрыкин.

-А Юра-то нормально себя чувствует?

-Нормально, он переехал из больницы домой и он как-то постепенно приходит в себя. Может быть, Юра даже и сам тебе позвонит. В общем, давай это соединим в один узел.

-Это правильно, пусть она мне звонит. Я ее выведу на тех технических людей, которые мне это подготовили.

-Пусть она сравнивает их варианты с тем вариантом, который есть у нее. И выясняет, какой из них лучше, оптимальнее, дороже, дешевле и всякое такое.

-Понял. Теперь еще вопрос. Там Навальный…

-Подожди, давай закончим с этим. Параллельный вопрос, связанный с барьерами, туалетами, медициной и т.д. – вы занимаетесь этим или нам этим заниматься?

-Нет, мы будем этим заниматься.

-То есть, ты мне говоришь, что я могу выкинуть это из головы?

-Нет, давай так сделаем. Давай мы в пятницу абсолютно в паблике скажем следующее, что есть вопросы быта, а это не только туалеты, ограждения, а еще там есть проблема питания – мы хотим, чтобы чай там был.

-Да, Алексашенко мне написал, что имеется кухня и всякое такое.

-Надо просто в пятницу, когда будет обсуждаться эта тема, я скажу, что я готов взять на себя этот вопрос – и все, мы это зафиксируем. Дело в том, что тема ограждений и вообще тема, связанная с режимом допуска, это тема ментовская, мы туда влезть не можем. Мы можем Гудкова назначить ответственным за координацию нашей деятельности с полицией, поскольку он чекист. И мы должны это просто назначить и все на следующем заседании. Но ограждения они нам ставить не разрешат, у них своя система безопасности, мы в это не имеем права вмешиваться. А вот тема полевых кухонь, чая и т.д. – это наша тема. Это мы сделаем. Более того, я с Ростиком ардовским договорюсь, чтобы была жратва там. Ну, Ростика знаешь? Я думаю, мы с ним договоримся. Для них очень важно место. Потому что от места зависит дислокация. И потом, там разрешение должно быть департамента торговли Москвы на эту фигню. Ну, чай мы там сделаем, конечно. Может, даже сделаем какую-то военно-полевую кухню. Но это уже, конечно, понты для Москвы… Теперь смотри – у меня есть предложения еще по ведущим.

-Давай, может, попозже.

- Да я тебе две фамилии просто назову. Это не политики. Один из них по фамилии Парфенов. А второй – Девотченко.

-Парфенова будет очень трудно уговорить. Я говорю, что это хорошие кандидатуры, но Парфенова ты уговоришь вряд ли.

-Я с тобой советуюсь. Смотри, Алеша Девотченко яркий очень человек… его в Москве знают, его в Петербурге знают. Он неравнодушный совсем парень, он народный артист. Такой выдающийся мужик. Я с ним тоже не говорил и не буду говорить, пока мы не обсудим. Просто моя идея, что должны быть люди яркие, харизматичные, но в то же время от граждан как бы. Их должно быть двое или трое. И второе по поводу выступающих. Технологическая. Она звучит так. Составляется список, условно, из ста человек. Этот список выкладывается к вам на страницу в Фейсбук и там идет голосование – кому дать слово. И дальше возникает некий рейтинг, который не является номерным по выступлению, потому что понятно, что в рейтинге вверху будут самые яркие люди, а внизу будут самые неяркие и в итоге митинг к концу сдохнет, потому что энергетика пропадет. Но мы, по крайней мере, определим приоритеты народные с помощью этого рейтинга. Допустим, выступать будет 30 человек, условно, да….

-Это мы легко сделаем. Ближе к делу мы еще раз проведем опрос – кого вы хотите видеть среди выступающих.

-Нет, я не фамилии обсуждаю, а подход как бы.

-Да, подход. Мы выработаем список выступающих с помощью народного опроса. Это сделать очень легко.

-То есть, наша задача – запендюрить туда кучу народа, а задача народа – из этой кучи выбрать, либо кого-то добавить, да. Единственное, чтоб не было накрутки…

-Это отдельный разговор и отдельная задача, которую мы будем решать.

-Понял. А ты поставил на голосовалку наше сегодняшнее решение?

-Я не поставил, оно само там поставилось. Мы сегодня встречаемся вечером, будем обсуждать весь этот круг вопросов и, в том числе, я доложусь по поводу всех наших с тобой разговоров.

-Да. Ты, кстати, не поставил главное – конкурсная картина на листовке.

-Все это мы сделаем сегодня. Точнее, сегодня решим, все это будет запущено и завтра заработает.

-Ладно, хорошо. Пусть звонит твоя красавица.

-Да, несомненно. А я тем временем выдаю историю про множество желающих на эти места, да?

-Да, конечно. Слушай, последнее. Там идет сейчас это дебильное заседание, которое Пономарев тот же буйный инициировал.

-Там, как я понимаю, Чирикова солирует. Она поехала туда, написала во всех Твиттерах и Фейсбуках, что она едет на историческое событие…

-Ну, она такая с..а редкая, Чирикова. Но просто я туда заслал 10 человек приличных, которые нас поддерживают, не знаю, сумеют ли они выдержать. Они мне сейчас звонят и говорят – Боря, приезжай… Ты считаешь, надо или не надо?

-Да я ничего не знаю про это событие. Я человек технический, работящий, мы тут сидим в шахте, бьем кайлом. Хочется тебе ехать – езжай. Они обладают огромной разрушительной силой. Они, так сказать, впадают в ощущение, что у них много сил и они нам, конечно, будут ломать и портить все вокруг. А к ним последовательно присоединяются люди Билунова.

-Нет, нет, Билунов будет на нашей стороне. С ним я провел беседу. Нет, я им предложил компромиссную формулу. Я им говорю – ребята, давайте вы сегодня создадите форум поддержки митинга и будете всеми возможностями поддерживать митинг. Но, по-моему, у этого Пономарева задача другая – сделать оргкомитет во главе с собой. Это задача б...я, они, к сожалению, люди, которые смотрели трансляцию, она, кстати, была не очень хорошо организована, скажу тебе, люди ничего не слышали.

-Ты про что?

- Сегодняшняя трансляция была очень плохо слышна.

- Да, я знаю, потому что народу пришло очень много, потому что канал не выдержал. Именно поэтому мы переедем в следующий раз в другой зал, где другой канал. Мы пользовались слишком большим успехом. Серьезно, что ли? Ну ладно. Короче, мне кажется, у него задача – все сломать, он уже сегодня пытался. В итоге позвонил Навальный и сказал, типа, вы чего там, все переругались? Что, в Сети такая тема звучит, что мы переругались с утра? Нет, в Сети есть тема, что разговор шел во многом не о том. Что вот обсуждали разную фигню, вместо того, чтобы обсуждать серьезные вещи. Но в общем вполне осуждают этого Пономарева. Я вот сегодня встречусь с ребятами, я их опрошу, как это выглядело со стороны.

-А ты мне можешь хитбэкдать?

-Обязательно, конечно.

-Мы с тобой вдвоем гаранты этого дела, к сожалению.

-Да, да. Вот я тебе и звоню советоваться. А ты уж, пожалуйста, звони мне советоваться. А я тебе что, не звоню?

-Звонишь, звони и дальше. Но ты же потом передумаешь.

-Нет, Пархоменко, я приличный человек. Спроси у Гуся, который меня замочил. Давай, пока.

- Давай. Пока.

НЕМЦОВ О ЯВЛИНСКОМ

- Боря, привет. Я тебе вот по какому вопросу звоню. Там наш друг Гриша…

- Да, выдвинулся в президенты.

- Да. Он рассылает – Михалычу прислал письмо, Вове Рыжкову прислал письмо. Я думаю, что и тебе.

- Я не смотрел почту.

- Ты в списке его рассылки точно есть, я это знаю. Он предлагает в конце недели, 15, 16, 17-го встретиться вот этим людям, которым он рассылает, и обсудить предстоящие президентские выборы. Там у него в списке рассылки, помимо вас троих, еще и Пионтковский, и Алексашенко, Милов, Дима Быков. В общем, там человек 10.

- Там есть Милов в списке?

- Даже Милов есть.

- П...ц.

- Боря, мое предложение. Я с Вовой переговорил. И я думаю, что имеет смысл централизованно идти…

- Я плохо тебя слышу.

- Предложение Вовы Рыжкова состоит в том, чтобы централизованно выйти на Гришу, на Мисника, который его представляет в этих зазывах, и сказать: парень, или мы проводим межпартийные переговоры, тогда есть предмет для встречи и консультаций по политическим вопросам. А на встречи в кругу каких-то физических лиц у нас просто нет времени.

- Я согласен, во-первых. А во-вторых, я сейчас, по сути, могу изложить свою позицию. Дело в том, что сегодня с ним Алексашенко уже встречался, с Гришей. Гриша ему позвонил, и они встретились. И Алексашенко стал его лоббистом, что мне сильно не нравится. Я его, правда, немного успокоил сегодня. Я согласен с формой, что надо делегировать, условно, хочет Михал Михалыч, пусть он, хочет Вова, пусть он. Я, честно говоря, особо желанием не горю. Но даже готов и я, х…й с ним. У нас же позиция-то одинаковая. Позиция у нас следующая. Мы лояльно относимся к тому, что ты решил выдвинуться в президенты. Второе. Вопрос о поддержке кандидата в президенты мы решим, когда вас зарегистрируют. Третье. Для нас совершенно очевидно, что поддержка или неподдержка – все будет зависеть от нашего политического соглашения. Мы сформулируем 5-6 пунктов, которые являются частью нашей позиции. Причем пункты эти абсолютно конкретные. То есть в программе кандидата должно быть освобождение Ходорковского, должно быть расследование деятельности… Просто там конкретика должна быть абсолютная.

- Боря, ты меня просто проинструктируй.

- Мы формулируем 5-6 пунктов после того, как он будет зарегистрирован. Если он готов эти пункты включить в свою программу письменно, то мы с ним подписываем…

- Ты немножко события опережаешь. Я сейчас тебя прошу не твою позицию озвучить, а дать, например, мне полномочия позвонить Миснику и сказать: я уполномочен тремя сопредседателями, и сказать, что мы готовы вести межпартийные политические переговоры, а не встречи в составе каких-то физлиц.

- Я согласен. Просто я хочу тебе сказать другое. Их сейчас ничего не е…т совершенно, этих клоунов. Их е…т, как бы Гришу поддержали. Поэтому я хотел бы, чтобы мы на берегу, и ты это понимал, уже общую позицию…

- Мы вчера договорились об этом, Борь. Все, что ты озвучиваешь, мы вчера об этом говорили.

- Один новый пункт. Не новый пункт, а продолжение. Это абсолютно конкретные пять пунктов, которые должны быть все включены в программу.

- Однозначно. Я тебе еще придумаю такие, которые будут ему неприемлемы.

- Нет, мне не надо. Мне кажется, что здесь дело не в неприятности, а дело в абсолютной конкретике политической.

- Но ты понимаешь, что я имею в виду ровно то, что ты имеешь в виду.

- Вторая мысль. Это у нас будет открытая оферта ко всем кандидатам, а не только к Явлинскому.

- Согласились. Полностью принято. Мы вчера об этом договорились.

- Они же заранее должны. Почему я напрягся? Я не стал тебе звонить, чтобы тебя не расстраивать. Алексашенко… Он с ним вчера встретился и говорит ему: Серега, пусть Парнас меня поддержит на выборах. Как поддержит? Прямо сейчас. Я выдвигаюсь 18-го числа на съезде. А вы, типа, б…дь¸ меня поддерживайте, сходу.

- Так не бывает.

- Серега же вчера не был на ППСе. Поэтому он и не в теме. Поэтому его и понесло.

- Сейчас мы уже объяснили ему с Рыжковым на пару, и он, типа, занял нормальную позицию, мне кажется, но он что-то недоволен. Он, типа, хотел в штаб его войти, не знаю, что он хотел делать. Я вообще считаю, что не должно быть эксклюзива у Явлинского вот в каком плане. Нам по х…ю, кто наши пункты будет реализовывать: хочет Миронов – пусть Миронов, хочет Зюганов – пусть Зюганов, нам все равно, они нам все одинаковые. Они нам все одинаково приятны.

- Согласились. Если дело дойдет до встречи. Потому что не факт, что Гриша согласится встречаться в межпартийном формате. Хотя, с другой стороны, у него нет другого хода.

- Да у него выбора нет. Кто он такой?

- Совершенно верно. Если такая встреча состоится, мы всё озвучим.

- Еще одна вещь пиаровская, важная, которую мы не обсуждали вчера. Надо их предупредить, что переговоры носят закрытый характер сейчас. Вопрос утечек и т.д… Он знаешь, что может сказать? Он же может слить. Он педераст законченный. Он может слить такую тему. Мы начали консультации с Парнасом о моей поддержке. Это очень плохая новость. Поэтому надо сразу сказать: мы начинаем с вами говорить, имейте в виду, если вы сливаетесь, тогда у нас разговоры все заканчиваются.

- Хорошо, понял тебя, Боря. Договорились.

НЕМЦОВ О РЫНСКА ( С Рыклиным)

- Саня, расскажи мне, что там было?

- Ну, пришла Божена Рынска. Чуть не села ко мне на колени.

- Она тебе нравится?

- Нет. Я таких не люблю. Она начала говорить, что все, кто сейчас тут смеялись, а начали смеяться, когда она вошла, никогда не выстроят той бизнес-модели, которую она выстроила… Потом она начала говорить, что, по ее информации, разрешат все площадки.

- Нет, а решения какие-нибудь приняты?

- Решение принято, что это собрание претендует на 20% выступающих, что они поддерживают голосование. В какой-то момент Лева выступил с предложением, что политики вообще не выступают. Никакие политики, в том числе от «Солидарности», представляешь? Правда, это без меня уже было, это рассказали.

- А Лева просто такой маразматик совсем, да?

- Он п...й, да.

- С..а, идиот, б...ь. А оргкомитет они не стали создавать?

- Нет, конечно. Ну это мы как-то жестко настояли, мы сразу стали говорить, что это сразу ведет к развалу. Мы везде вычеркнули слово «оргкомитет». Давайте, говорим, любое – инициативная группа граждан, все, что угодно…

- А как это было названо в итоге? Создана какая-то структура, которая дальше будет работать?

- Нет, не создана, по-моему. Но это Шнейдер, который сидел до конца, он, наверное, знает. Там это все закончилось минут 10 назад.

- Нет, я видел трансляцию в интернете, причем, мне Шнейдер сказал – приезжай. Я Рыжкову позвонил, он говорит – Боря, не вздумай ездить.

- Ну, понятно, да. Там была куча нациков, куча.

- Нет, представляешь, какая мразь этот Пономарев, этот Илюша, б...ь. С...а. Вот тварь. А он вел, да?

- Нет, вела Чирикова.

- А эта с..а чего там тявкала?

- Ну, она вела и вела. Нормально вела. В общем, понимаешь, там просто игнорировать не получится, это понятно, да.

- Нет, нет, это понятно.

- В какой-то момент они будут настаивать на совместном заседании с большим оргкомитетом. Это хорошо, это значит, они его признают, понимаешь, да?

- Да.

- И в какой-то момент, наверное, нужно будет пойти навстречу и пускай там делегация в пять человек придет и слушает, ничего в этом страшного нет.

- Абсолютно. То есть, они признали оргкомитет?

- Конечно, да. Были голоса против, левые там… И тут просто мы начали говорить, что уже не ебет, кого мы представляем, потому что, если мы начнем дальше эти разговоры вести, митинг не состоится. Ну и как-то все с этим согласились, в конце концов.

- А там еще эти насекомые от Милова были, я так понимаю?

- Да, в большом количестве. Там был Драндин, Сулейко.

- И чего они тявкали?

- И Григоров еще такой. Ну, они чего-то там вякали невнятно. Драндин выступил, а больше никто. А, Григоров тоже выступил. А Милова не было.

- Ну, потому что он аутсайдер, он чистый опускалово там. Он же сказал – надо забыть про парламентские выборы, надо переходить к президентским.

- Ну да, да.

- А тебе дали слово?

- Да, конечно. Я первый начал говорить о том, что мы не можем вести к развалу. И все согласились. И я понял, что дальше уже неважно. Как только все согласились, что тот оргкомитет признается, дальше уже неважно.

- А из нациков там Константинов должен был на меня катить. Я его на х..й вчера послал.

- Да, он про это сказал, кстати говоря. «Я вчера позвонил Немцову, а он не очень вежливо со мной разговаривал».

- Нет, он мне сказал – давай я буду вести митинг. Я говорю – пошел ты на х..й. А чего мне надо было говорить? Ну, чего мне этому п....у надо было говорить, который постоянно, б...ь, - бей жидов, спасай Россию.

- Да нет, ну, конечно.

- Тем более, я его с 1990 года знаю, мы же с ним депутатами были. Скотина.

- Ну да. Но там все были, там Тор был.

- Ну, Тор-то, наверное, не сильно вякал.

- Нет, вякал, вякал, все вякали.

- Тут знаешь какая есть угроза. Сейчас выйдет Навальный и…

- …и начнет лоббировать, конечно.

- Да. И он начнет их лоббировать сильно.

- Конечно.

- А то, что они говорят – давайте поставим по рейтингу и на голосование народа, кто за кого. А у них есть…

- Чего у них есть?

- Идея, что надо в Фейсбуке вывесить всех потенциальных выступающих и пусть рейтинг покажет, кому давать слово, кому нет. Вот эта идея – она может быть нае...м?

- Может быть. Хипстеры накрутят. Они умеют.

- Ну, хибстеры-то нациков не будут накручивать, нет?

- Нациков не будут, но просто они нас всех в...т.

- Ну и х...й с ним.

- Вот это другое дело.

- Если честно, я настолько уже з....я, я просто реально морально устал сильно. Со всех сторон я самый главный враг там у всех. Вот это меня сильно напрягает. Но я не хочу, чтобы это был нацистский такой митинг, да.

- Это ужасно, конечно.

- Нет, я не хочу. Вот почему я был за этот оргкомитет, потому что я понимал, что да, конечно, эти хипстеры они там в....е и так далее, но там еще хуже история. Но тут Акунин с Парфеновым и с Пархоменко, а там Тор с этим, с Беловым. Согласись, у нас с тобой выбора-то нет.

- Это правильно.

- Нет, то, что вы отстояли – это круто. Я просто думал, что они вас в...т и создадут свой оргкомитет.

- Нет, нет.

- А этот Пономарев тявкал или молчал сидел?

- Нет, это все было поддержано. Еще раз – левые какие-то там, типа Сохнина, они начали говорить про легитимность того оргкомитета, но после того, как я выступил, согласились с тем, что мы это не обсуждаем даже. И после этого начали – тогда нужно установить с ними как-то контакт. Ну это уже вообще п...ц, понимаешь…

- А у них хэдлайнер будет Чирикова, правильно я понимаю?

- Я думаю, да.

- Ну ладно, я доволен, я думал, что хуже будет. Я думал, что они создадут оргкомитет, на них выйдет Сурков, начнет их поддерживать, устроит нацистский митинг, а потом его покажут по всем каналам и скажут – вы видите?

- Конечно. Тут еще какая была опасность? Что этот оргкомитет, который бы они создали, он мог быть гораздо более массовым. Туда бы они сейчас накидали до х..я народу. То есть, следующее собрание оргкомитета они провели бы там человек на 500 в зале, понимаешь, вот о чем я говорю. И пойди это не учитывай.

- Ну да. Нет, просто у нас не очень демократично все было, но у нас, по крайней мере, без фашистов. Вот это ж важно. Мы готовы нацикам дать слово, но просто чтобы это было регулируемо, а не беспредельно. Потому что, если Чирикова будет делать, так они там все будут выступать с утра до вечера… Она ж дура дурой.

- Нет, нормально, нормально. Давай, пока.

НЕМЦОВ ( Со Шнейдером)

-Во сколько у нас бюро завтра?

- В пять.

Значит, можно по повестке? Вопрос первый – об отношении к кандидатам в президенты. Или оппозиция «Солидарности» президентской компании. Второй вопрос о митинге 24 декабря. У меня больше нет вопросов.

-У тебя есть?Ты понимаешь, сейчас начинают создаваться разные оргкомитеты. Один прошел в 11 часов, второй будет на «Эхе». Третий будет сегодня в Домжуре.

-Нет, на «Эхе» тот же самый.Вечером будет в Домжуре.

-Да, в Домжуре это какая-то х..я, которую Пономарев делает, чтобы расколоть наше движение по указанию…

-Нет, там не х..я, там будет Хованская, Гудков, Пономарев из «Справедливой России», Клычков. Пономарев был сегодня в 11 часов. И Гудков был сегодня в 11 часов. Хованской не было.

-А зачем тогда они меня зовут туда?

-У них задача расколоть оргкомитет, не понимаешь?

-И Пономарев сегодня все заседание оргкомитета пытался это сделать. У него ни х..я не вышло, но он пытался это сделать.Туда вечером придет Олег Орлов, туда придет Лева Пономарев. Туда Шибанова приглашена. Пойдут туда Настя Удальцова, Чирикова пойдет, Канаев пойдет. Пойдет Трашкуматов из «синих ведерок». Пойдет Олег Козырев и Клишин.

-Чего они хотят сделать?

-Ну, туда Денис Билунов собирался прийти. Они меня приглашали.Денис был сегодня с утра.

-Я знаю, он мне говорил, что, хотя его и не пригласили, но он сам туда придет в 11 часов.

-Он был, был. Значит, моя позиция такая – ребята, знаете, самый хороший способ все испортить – это пытаться все сломать. Если это некое общественное движение, которое по обсуждению вопроса митинга, это нормально. Но только не надо создавать абсолютно одинаковые органы. Я думаю, что, если, например, сегодня эта структура, которая там есть, выработает какие-то позиции, то эти позиции мы спокойным образом можем обсудить на оргкомитете. Но создавать еще один оргкомитет – это значит…

-Нет, я тоже считаю, что это абсурд.

-Насколько я понимаю, я говорил с Левой только что, Лева категорический противник создания второго оргкомитета какого-то.У меня просьба выступить с такой идеей. Ребята, люди, которые заседали с утра и многие из которых присутствуют сейчас, это люди, которые организовывали или являются представителями организаторов успешного митинга. Митинг был успешный и у нас должна быть презумпция невиновности. Мы не можем этих людей в чем-то упрекать и в чем-то подозревать. Дальше – давайте не п...ь, а предложения давать для митинга.

-Я согласен.

-Поскольку там все наши товарищи, они эти предложения не просто услышат, они смогут их реализовать.

-Да, да.

-У этого п....а задача нам все испортить, я уже понял по сегодняшним выступлениям. Второе – у нас же еще есть исполком, где сидят там Царьков, ты и там еще. Вот мы сегодня в пять собираемся на метро «Октябрьская»

-А что там?

-Мы место не согласовали, мы время согласовали – в пять часов сегодня. У меня просьба – позови туда, еще раз продублируй – Билунов, Царьков, ты, Тор там нам еще нужен. Пусть придет Тутрин. Только много народу не надо, у нас там содержательный будет разговор. Я боюсь, что Пономарев создаст свой исполком. Мы-то как бы пиар некий, да, мы там призываем на митинг прийти – Акунин там, Пафенов и так далее – это некая пиаровская тусовка. А тусовка, которая будет по митингу работать, это наша. Ее отдавать Пономареву вообще катастрофа.

-Я согласен.

-Да, Рыклин еще должен быть. Звони Рыклину, что он в пять часов должен быть.

-Когда место определишь?

-Билунов должен определить какое-то кафе, куда я приду. Но в районе метро «Октябрьская».Я понял.Я вас прошу, ну, я вам еще это в пять скажу, но я хочу, чтобы у вас заранее было – этот человек провокатор, я утверждаю. Гарантированно. Он при этом внедренный глубоко в это дело. Он сегодня, вместо того, чтобы обсуждать митинг, лозунги, он говорит – какое вы имеете права узурпировать оргкомитет и так далее. Вот главное, о чем он п..л полтора часа. Я с Удальцовым говорил, Удальцов согласен, чтоб мы были. Настю мы ввели туда.

-А чего вы Чирикову не пригласили в 11 часов?

-Потому что она сообщила, что я агент КГБ, что я беру взятки за разрешение на Болотной площади и я являюсь предателем. До тех пор, пока эта мразь не извинится, ее не будет ни в каких оргкомитетах. Ты со мной согласен?

-Ну, естественно, согласен. Я просто не знал этого.

-Вся страна это знает, а ты не знал.

-Ну потому что я, б..ь, занимаюсь делом, а не х..й в интернете.

-Еще раз говорю, я категорический противник того, чтобы провокаторы, которые пытались нам кровь устроить 10-го числа, входили в оргкомитет и к тому же еще клеветали на меня и при этом не извинялись.

-Я понял, хорошо.

-Это недопустимо. Но когда она пришла к Рыжкову накануне, вроде бы она была смурная, но она сказала, что, она же призвала, что давайте отбросим все в сторону…Нет, это правда. А ей деваться было некуда, ее бы на х..й выкинули и все. Она призвала. Только она не извинилась.

-Хотя ей говорили 10 человек, что ты не имеешь права так себя вести по отношению ко мне. Она сказала, что она будет думать.

-Она уже думает четвертые сутки.

-Ладно, я ей сегодня скажу, чтобы она извинилась.Она должна публично это сделать.

-Да, я согласен.

-Милов не проявлялся за эти дни?

-Нет, он там чего-то шипит, какую-то х..ю несет очередную.Понятно. Ладно. Давай.

НЕМЦОВ И ПАРХОМЕНКО

-Алло.

-Боря. Разобрался с бомжами?

-Ну, относительно. Срочно заказал входную дверь. У нас старый дом. И у нас очень мало квартир в подъезде жилых. У нас всего четыре жилые квартиры.

-А где ты живешь-то?

-Я живу в центре, между, грубо говоря, около «Белорусской». Это старый дом. Там всего четыре квартиры в подъезде. В общем, хрен с ним, не важно, не бери в голову. Но пришлось утро на это потратить.

-Молодец.

Послушай, что я имею тебе рассказать. Вот что. Нас ожидает завтра большое испытание под названием «заседание оргкомитета».

-Да, я тебе на эту тему звоню.

-Нам отказаться от него нельзя. Мы слишком громко раззвонили, к этому все подготовлено, «Эхо Москвы» два дня готовится, вместе с Филиппом Дзядко они кидают временную Интернет-линию.

-Это я все знаю.

-И все красиво очень. Между тем, при всем том, что она нам необходима, чтобы держать Пономарева и всякие сдерживать внутренние скандалы и… обвинений в закрытости, прошлое собрание, конечно, произвело не очень хорошее впечатление на публику. Мы это видим. Опуская всякие промежуточные итерации, могу тебе сказать, что наша идея заключается в том, чтобы продолжать создавать ощущение, что это событие не, я бы сказал, внутренне политическое, что это не несколько навязших всем профессиональных политиков устраивают междусобойчик, а что это открытое, народное, с участием всяких властителей дум и так далее. Во-первых, несмотря на то, что голосовалки показали Грише и Парфенову, что народ поддерживает идею их ротации поразительным образом, вопреки нашим с тобой мыслям, Гриша вчера позвонил мне и сказал, что они остаются. Потому что, он сказал, я не могу допустить ситуации, в которой меня хвалит газета «Взгляд». Когда газета «Взгляд» публикует большие статьи о том, какой я молодец, что нормальный русский интеллигент не ходит, не может находиться в одной комнате с этой либеральной дрянью, в этой ситуации я понимаю, что я должен оставаться в этой одной комнате. Более того, они договорились, и мы должны это принять, что количество людей публичных будет здесь увеличено. С ними придут писатель Быков, Ольга Романова и Кашин, который «Коммерсант» и все остальное. И наша задача – сделать так, чтобы число политиков при этом не увеличилось пропорционально, а осталось таким же. Вот что я имею тебе сказать.

-Да, это все?

-У меня предложение следующее. У меня предложение такое. Во-первых, я не считаю, что народ действительно недоволен заседанием оргкомитета. Я знаю, что была команда Суркова, я просто знаю это точно, на разводку членов оргкомитета друг с дружкой. И в том числе в Интернете. Я думаю, что нам вести…

-А кого с кем развели, как ты полагаешь?

-Они хотели развести меня с тобой, Акунина с Рыжковым.

-Но не развели же.

-Не развели. Нет, подожди. Поэтому я предлагаю не так бурно реагировать на этот Интернет-шум, потому что он во многом неестественный.

-Ты просто мало его читаешь. В нем есть нотки неестественности в определенных местах… но есть много естественного.

-Хорошо, второе. Я абсолютно не против участия Ольги Романовой, Кашина и Димы Быкова в заседании. Мне это очень нравится. Но у меня есть предложение. Поскольку у нас ротация ведущих, ротация…

-Я не должен вести больше, да.

-Ты не должен вести. Я предлагаю, что я буду вести.

- Пожалуйста. Во всяком случае, давай спросим у других. Но я не против.

-Я могу сказать: у меня есть повестка дня. Я предлагаю сделать менее сумбурным заседание и более таким, я бы сказал, предсказуемым. Заодно мы и Пономарева прищучим, потому что он, пидарас, будет нас мочить. Я предлагаю следующую повестку дня. Смотри…

-Борь, я давай одну секундочку…

-Послушай…

-Подожди, я в принципе не против твоего ведения. Но это на самом деле, конечно, не лучший вариант. Давай отдадим себе отчет. А скажи, какие еще есть варианты?

-Может вести Рыжков. Но понимаешь, если мы все-таки…

-Нет, Рыжков и ты – это одно и то же. Это не вариант… Лену Лукьянову мы не можем… Лену Лукьянову тоже можем. Нет вопросов. Меня не интересует…

-Она менее очевидна. Мне кажется, что нужен менее очевидный человек. Договорись с ней, передай ей это все, она все исполнит.

-Хорошо, можно ты меня не будешь перебивать, когда я повестку дня объявляю? Пожалуйста.

-Борь, прости. Можно, я тебе еще раз перезвоню через пять минут буквально? Пять минут. -

Давай.

НЕМЦОВ И ШОРИНА

-Чего вы со мной не разговариваете?

-Потому что меня з...и просто… Мне звонят каждую секунду всякие д...ы.

-Кто?

-Да все подряд, б.... Это Пархом е..й, который, б...ь, самовлюбленный. Он декламирует и считает, что его должен весь мир слушать. Митюшкина. Журналисты о...е. Ты эфир смотрела?

-Да. Я ж вам даже написала. Мне понравилось.По-моему, прикольно было.

-Нет, ну так видно, что не ругались, сидели спокойно там.

-Да, очень спокойно. И как вы разговаривали с Митрохиным – это просто, я прямо не знаю

-.А что я разговаривал? Я ему сказал – учредителя собрания Чуров выбирать будет?

-Я все слышала. Все слышала.

-Он такой, этот Митрохин, он просто на самом деле глупый. Он агрессивный достаточно, он, конечно, сейчас с нами не ссорится, поскольку им Явлинского надо выдвигать в президенты, но он такой довольно дружелюбный сегодня был.

-Нет, вообще все было очень трогательно

-.А чего тебе понравилось? Именно атмосфера была нормальная?

-Атмосфера была очень хорошая.

-Это я ее старался поддерживать.Хорошо.

-Мне очень понравилось, как вы выступили по поводу Пономарева. Мандат-то сдай. Это было правильно.

Да. Нет, ну они такие хитрожопые все. А заявление Митрохина, обращение в думу снять Чурова, - ну, не бред?

-Бред.Ну как, вот партия жуликов и воров должна проголосовать за снятие Чурова, который провел … Ну, не м..к этот Митрохин?

-А если они не поддержат…

-То тогда мы соберем пресс-конференцию. Да, пойдем на решительные меры.Слушай, нам надо продумать, когда поехать к Илюше Яшину передачку передать.

-А чем закончились переговоры в мэрии?

-Сахарова. Что неплохо.

-Да, это правда.

-А давно закончились?

-Только что. Давай, я уже подъехал к офису на Покровку, ты там?

Нет, я приеду, меня Рыклин заберет. Я с Рыклиным поеду через часик.Ну ладно, давай приезжай.

НЕМЦОВ О "ЯБЛОКЕ"

-Я вас поздравляю, у вас сегодня супер все прошло.А у вас Украина показывала это?

-Да, у нас вчера и Шустер, и Киселев делали пятничные программы с включением из Москвы, кучу фильмов показывали. То есть, очень серьезный был промоушн. А сегодня целый день были прямые включения, репортажи. И такой позитивный настрой, что ли.Ну, народу было немеряно, они, конечно, чекисты, скрывают.

-Нет, ну, они офигели – не то слово, они просто в шоке. Но я сегодня по центру Москвы 10 тысяч народу провел с площади Революции на Болотную. Я не знаю, видел ты это или нет?

-Нет, не показали.

-Потом на Болотной там была толпа. Но там около 100 тысяч было народу.

-У нас так и говорят, что официальная Москва говорит – 20, а реально все журналисты, которые там работали у вас, то есть, у нас были прямые включения и были сюжеты, потом они сделали для вечерних новостей, то все журналисты сказали, что реально было тысяч 85-100.

-Ну и в Украине поверили, что реально было 80 тысяч.Ну да. Так оно и было. Они в полном шоке, конечно. Они сегодня впервые за семь лет меня показали по Первому каналу. Впервые.Они боятся. И поэтому они так реагируют.

-Они впервые меня назвали лидером российской оппозиции и показали меня по Первому каналу. До этого я был американским шпионом там, маргиналом. А сегодня они вдруг сказали – лидер российской оппозиции выступал, Борис Немцов. Правда, не показывали, что я говорил и ни одного требования митинга не озвучили.

-Понятно, что они не озвучат.

-Но наши все показали вас и показали все требования. Потом, правда, показали людей, которые уходили с митинга и, честно говоря, как бы людей, которых показали наши телеканалы, они меня напрягли. Потому что люди как бы все повторили требование, то есть, все поняли, чего мы требуем, но все сказали, что ни фига с этого не получится.

-Ну, это обычная русская тема.

-Типа, мы за это, но мы все равно понимаем безысходность наших требований, поэтому… А что дальше? У вас дальше будет два-три митинга в разные даты?

-Да. Мы будем митинговать, пока их не зажмем. А у них выбора нет. У них полная произошла делегитимизация, он врет постоянно, в общем, ему никто не верит. В общем, полное разрушение имиджа произошло

.А что теперь получится? Вы 24-го хотите провести второй митинг, да?

-Да.

-А до этого времени они примут присягу уже, или как?

-Они должны, да. Хотя многие депутаты сказали, что они от мандатов откажутся. Так что непонятно, чего они там будут принимать-то, какую присягу. У них там сложное положение.

-А почему Яблоко делает митинг 17-го числа?

-Они давно его зарядили и они мне сегодня клялись, что они хотят вообще гражданский. Но они очень сектантски настроены. Ты ж знаешь, это секта. Я не знаю, сумеют они сделать или нет.

-Просто они размоют ваш митинг, понимаете. Если они заберут там горстку людей, для вас это будет удар.

-Ну, слушай, это их проблемы, я жнее могу на них влиять. Они самовлюбленные, этот Гриша ваш львовский, чего я могу с этим сделать? Ну, пусть они делают, они обосрутся. 24-го мы сделаем нормально, это совершенно точно.

-Может, лучше прийти к ним было на 17-е?Они позвать должны, а они ж не зовут. Они ж, я говорю, сектанты.

-Ну, это плохо.Ну, это наша партия «Яблоко». Это люди, которые, кроме как себя, никого больше не видят.

-Ясно.

-Ну, тогда на связи. Пока.

НЕМЦОВ И ГУДКОВ

- Ген, здорово, это Немцов. Завтра в три там, где телекомпания «Дождь». Только не в «Дожде», а там такое место, называется Open Space. Это такое интернет-агентство.

- Найду.

- Это ровно в том же районе.

- У меня к тебе огромная просьба. К тебе, Владимиру, не знаю, к кому еще. Вот смотри, сейчас «Единая Россия», ее ребята, перехватили кампанию «Гудков, сдай мандат».

- Не будем от тебя требовать сдать мандат.

- Подожди. Требовать – это понятно. Сейчас они уже подключили всех своих электронных троллей. Сегодня Соловьев рыдал на «Вести FM», какой подлец Гудков, как он всех обманул, и какой он негодяй. Я, честно говоря, не ожидал, что он пойдет на такое прямое хамство.

- Так он подонок. Ген, ты на него внимания не обращай, он просто подонок.

- Я все время стараюсь думать о людях хорошо. И я очень расстраиваюсь, когда это оказывается не так. Поэтому я чего хотел тебя попросить и Володьку. Все-таки надо как-то пустить эту кампанию. Потому что совершенно очевидно, что эту кампанию сейчас подхватили против меня все те, кто хочет меня выбить из этих уличных и прочих протестов.

- Гена, ты можешь на нас рассчитывать. Мы завтра на оргкомитете это еще обсудим в закрытом режиме.

- Я просил бы это сделать, если это можно.

- Ты не переживай, мы же приличные люди. Они Илью Пономарева не просят сдать мандат?

- Илья им не мешает. Мешаю я. Илью они упомянули пару раз, а в основном удар идет по мне, что вот есть такой мудак, нечестный депутат, подлец, мерзавец, обманщик и т.д.

- А коммунисты их поддерживают?

- Нет, это идет волна от «Единой России», от Суркова, от его ребят.

- Разве мы тебя сдадим? Я все понял. Этим мы сейчас займемся.

- Ты подумай.

- Я подумаю и потом тебе скажу. Мы ответим так, что им мало не покажется. Они у нас посдают мандаты все.

НЕМЦОВ И ПАРХОМЕНКО

- Федор?

- Добрый вечер.

- Ты что, живой?

- Да, живой, мы с Пархоменко общались, с этими полковниками встречались, все обсудили.

- Хорошо всё?

- Да, в общем, по делу все. Мы готовили с Пархоменко вопрос о вашем выступлении. В общем, он считает, что это будет невозможно.

- Мое выступление невозможно? Почему?

- Потому что у вас согласно голосованию результаты…

- Ну как? Я на 15-м месте.

- Нет, он считает, что на 30-м.

- На 15-м, если посмотреть голосование.

- Он при мне открывал Интернет и смотрел, что вы в 20-ку не входите, где-то ближе к 30-ке.

- Это какое голосование?

- Да хрен его знает, какое. Я не уточнял. Просто хотел предупредить, что возможна такая ситуация. Наверное, как-то разговаривать с ним надо.

- А зачем мне с ним разговаривать? Во-первых, какой они смотрели рейтинг? Тот, который висел у них на странице?

- Вероятно, да.

- Там я 15-й.

- Ладно, значит, он ошибается. Либо он ошибается, либо мы ошибаемся.

- Нет, он настойчиво эту мысль проталкивает. Я считаю это неприличным поведением. Но что ты от меня хочешь, чтобы я что сделал, истерику закатил?

- Нет.

- А что?

- Я думаю, что нам сейчас нужно заранее определиться с датой следующего мероприятия и сделать то, что делает Пархоменко. И у нас таких проблем больше не будет.

- А что он делает? Он накручивает голоса?

- Мобилизует людей в Фейсбуке. Мы это тоже можем сделать.

- Подожди. А можно поднять голосование, по которому у меня 30-е место?

- Я могу ему позвонить.

- Ты скажи, что то голосование, которое выложено у них на первой странице, их страница, это называется «24 декабря, митинг на проспекте Сахарова». Там я на 14-м или 15-м месте. Откуда не взяли 30-е? Ты сам-то смотрел на эту страницу? Сколько там у меня голосов, не помнишь? Он врет просто нагло по указанию Акунина.

- Как этот человек к нам попал, это вообще непонятно. Это ужас какой-то.

- Кто, Акунин?

- Пархоменко.

- Я не понимаю, зачем он врет. Но это все ерунда. Надо сейчас не так сделать. Ты скажи, вы о каком голосовании говорите? Ты бы открыл с ним Интернет и посмотрел бы.

- Да, я посмотрю обязательно. Но мы уже разошлись, поэтому…

- Да посмотри, конечно, и позвони мне.

НЕМЦОВ О ВЕНЕДИКТОВЕ

-Алло.

-Денис.

-Да, здрасьте.

-Звонил я. Просто с этой сценой зае…ся заниматься.

-Ага.

-Чего скажешь?

-Ну чего, вы там сегодня на острие. Расскажите, где мы живем-то вообще. На каком свете.

-Не, ну я сегодня занимался двумя вопросами. Первое – это вопрос безопасности. Нам нужно закрывать, мы решили с Гудковым, я его послал к … и к другим. И плюс охрана сцены. А второе – я занимался сценой. Слава богу, я их там утрямкал. Там Петя был и этот, Сапрыкин этот знаменитый.

-И в итоге Сапрыкин что-нибудь сделает?

-И в итоге мы сделали все правильно. Сапрыкин привел парня вменяемого, который занимался сценами, это его бизнес. Он его привел. Я его соединил с Петей. И Петя – человек довольно самоуверенный, он хороший парень, наш товарищ, но он самоуверенный. Там реально сложная вещь. Надо выносить экраны, надо кабели тащить. И главное – времени ограниченно. И мы с Сапрыкиным нашли общий язык, что мы создаем команду из них двоих, как исполнителей. У него куча компаний на подстраховке. Потому что могут и позвонить этой фирме и сказать: да пошли они на х… Короче, мы их соединили. Я просто не хочу, чтобы Болотная повторялась. Потому что Петя, он такой, согласись. В общем, все правильно я сделал. Только на это четыре часа угробил, правда. Но решили этот вопрос. Хуже ситуация с нашими великими поэтами и писателями. Они нас отжимают. Поскольку у меня времени нет ни х…, я занимаюсь оргвопросами, деньгами там и так далее, они при этом там новых людей ввели. Я в принципе не против этих людей совсем, я даже за. Там Дима Быков, там Романова и так далее. Кашин. Но просто они последовательно реализуют концепцию выжимания политиков. И дело даже не только во мне, допустим, а вообще всех. Сегодня у меня был скандал с Акуниным, который сказал: может, вы с Рыжковым кого-то одного оставите из вас? Я ему говорю: вы вообще ох…шие, б…, может, вы по тюрьмам, б…, сидели эти годы? Или вы во Франции писали книжки?

-Так и сказали?

-Да. Он зае…л меня. Они сорвали мне сегодня оргкомитет на х… А потом наши вые…ся, что мы там лишние. Хотя, если бы они мне поручили делать оргкомитет, я бы его сделал. Я просто уверен в этом.

-Ну да.

-С трансляцией, со всеми делами. Все был бы зае…сь. Я просто снял бы комнату в какой-нибудь гостинице, и все бы мы там наладили. Они ни х… не умеют, они умеют только интриги, конспирология, и как бы этих ненавистных политиков куда-то послать в ж… всех. У них это навязчивая идея. Они меня так зае…ли. Но поскольку я не успеваю ничего, понимаешь, они же нам пи…т, а я должен там еще делать, б… В итоге он успокоился вроде уже, после того, как я сказал: на х… с пляжа. Он вроде успокоился. Но эта мысль… Да, его озадачило голосование в Фейсбуке, в котором в тридцатку входит в Каспаров, и я, и Рыжков, и так далее. Это его озадачило. Он начал говорить: вас все ненавидят. Я говорю: ну вот, судя по вашему хипстерскому голосованию, это не совсем так. Уровень ненависти явно преувеличен. Но вообще надо начать про них писать, б…, только это не я должен делать, а вы. Потому что я с ними в переговорах.

-Но … уже начал вовсю писать. Я там тоже…

-Гарри, конечно, там бьет копытами, с ним говорил, там все нормально. Он говорит: я их на х… всех пошлю. Но надо писать.

-Знаете, что надо сделать? Надо писать, Гарика надо на «Эхо», как только приедет, чтобы он в какой-нибудь клинч, ну, я думаю…

-Слушай, я на «Эхо» его трудоустроить не могу.

-Я думаю, что справимся сами…

-Сегодня нас Веник на х… послал с оргкомитетом, чтоб ты знал. Потому что OpenSpace - это Веника дело.

-Почему?

-Потому что Веник позвонил этому х…, хозяину OpenSpace и сказал: на х… нам все это надо. Мы в эту горячую историю влезать не должны, пусть они сами е…ся.

-Это можно как-то написать об этом? Или не надо?

-Это чистый инсайд. Это мне Пархом сказал, в истерике находясь. Не, не, это абсолютный инсайд. Это только сказал Пархом.

-А какая мотивация вообще этого решения?

-Я думаю, что после встречи с Путиным Веник обоср… Именно после. Когда увидел уровень неадекватности и понял, что за «Коммерсантом» может быть «Эхо Москвы». Я думаю, что главная тема, что за «Коммерсантом» - «Эхо Москвы» следующее. Да?

-Угу.

-Реально просто обоср…ся. Моя версия. Опять, у меня нету аргументов. Но то, что он говорил с этим х…м, который хозяин OpenSpace, я не знаю его фамилии, это для меня совершенно очевидно, что это эффект «Коммерсанта» и встречи с великим и ужасным. Ну опять, мне кажется, она очень правдоподобная, моя версия. Но у меня каких-то доказательств на сто процентов на эту тему нет.

-Ну понятно…

-Но меня реально, понимаешь, этот весь пи…ж, я реально выключен из дискуссии. Я могу там в целом что-то про Путина рассказать, но вот из дискуссии на ему «ведите себя, господа, достойно», причем с моей стороны…

-Ну мы вчера, например, с Рыклиным были на прямом эфире у … Яковенко. Там худо-бедно десять тысяч человек одновременно смотрят. В общем, там мы говорили достаточно много именно об этом. Лично я говорил про…

-Ну хорошо, 10 тысяч – это, конечно, не наша, не та аудитория.

-Ну не та, ничего, она ж постепенно расходится, это все, поэтому…

-Короче, они ведут себя агрессивно. Вот это я могу тебе сказать точно. Они себя ведут агрессивно, неадекватно причем. Мы себя ведем очень, я бы сказал, комфортно…

-Чересчур доброжелательно, я бы сказал.

-Да, да. А я тебе могу сказать, почему. Потому что я считаю, что цель, которую мы поставили, важнее всяких обид. Они там, я говорю, Пархом вчера в истерике бился. Орал, б…, просто, знаешь, брызгал слюной. Вчера, я думаю, его кондратий хватит.

-Он просто м…к, честно говоря…

-Не, не, он сегодня охрип, б…, у него сел голос. Он извинялся. Это такая «Тысяча и одна ночь».

-Зачем именно его-то надо было звать? Можно было… какие-то другие люди.

-Денис, ну зае…ли. Я во всем виноват. Ну ладно, дальше что?

-Ну ладно, все, проехали.

-Ну хорошо, ну давай менять его, давай еще п…ж послушаем на пять дней вперед.

-Ладно..

-Я считаю, что Романова вполне вменяемая. Я, кстати, рад что…

-Романова как раз очень хорошо, да.

-Романова – вполне вменяемая тетка. Она, кстати…

-Только тут такой момент, что если происходит дополнительная эмиссия, то вообще хорошо бы ее сделать как-то параллельно…

-Не знаю. Понимаешь, я считаю, что они сегодня, они мне, кстати, позвонили и сказали: вы не будете возражать против Романовой? Я говорю: ну как я против Романовой могу возражать?

-Но и против Каспарова, наверное, тоже не будем возражать. Все же уважаемый человек.

-Естественно. А вот это, я думаю, у них поднимется истерика.

-А не, извините, а почему?

-Ну просто, поднимется – и все. Потому что, я тебе еще раз говорю, у них позиция не против Каспарова, у них позиция против всех политиков.

-Да я понимаю, но как бы… надо лечить людей.

-Еще раз, для того, чтобы Каспарова продвинуть, мое понимание, нужна артподготовка. Им нужно объяснить, что повестка дня, что это люди, что они столько страдали, их сажали, б…, их били. Вы над ними смеялись. Вы х… знает где все были. А сейчас…

-Почему, это хорошо известно, где.

-Нет, а сейчас вы пытаетесь о них ноги вытереть? Ну, ребята, это по крайней мере подло.

-Ну да.

-Это должно быть озвучено внятно, четко и не нами. То есть не Каспаровым и не мной.

-Ну да.

-Мы не можем этого делать. Ни в коем случае. Мы не имеем права. Мы просто говорим: вы знаете, у нас есть активисты, которые, б…, жизнь положили на это на все. А вы сейчас решили. А мы в каком-то смысле фронтуем этих людей. Вы решили теперь обо всех вытереть ноги. Ну, с..а, вы довые…сь, вас проклянут точно так же, как б…, прокляли этих самых ненавистных деятелей лихих 90-х. Вы это хотите, с..а? Ну давайте, мы вас сейчас это устроим. Они, кстати, этого сильно боятся. Они считают, что их сильно любит народ. Они считают, что они – глас народа, что это общественное мнение и так далее. Но это нам нельзя делать. Это вы должны сделать.

-Нет, понимаете, тут как бы, опять же, если речь про Рыклина и про меня, то это тоже почти то же самое.

-Не, я не говорю про вас. Я просто говорю, что эта озвучка должна быть со стороны активистов. Я не имею в виду конкретно ни тебя, ни Рыклина…

-Понятно, закрыли эту тему. Что с Гришей еще?

-Да, это просто клоунада. Мы приняли решение, мы ему объявили решение «Солидарности», что мы будем принимать решение, когда вас зарегистрируют. Все, точка. Он с этим согласился. Он там фыркнул чего-то.

-А все эти совместное участие, они по-прежнему приглашают, или они уже…

-Да нет, он настолько испугался идеи с Навальным, он ее, видимо, знает.

-Она сегодня хорошо распространилась. Сегодня она пошла как бы… Уже там ленивый не -призывает…

-Он смертельно напугался идеи с Навальным. Он даже нас из вежливости не пригласил на съезд, не говоря уже про праймериз. Он сказал: я сам буду выдвигаться, идите-ка вы на х…, вы мне не нужны.

-Вы же знаете, что там член совета из Подмосковья предлагает Навального. В любом случае будет эта тема звучать.

-Нет, она будет звучать, но Гриша, напуганный до полусмерти самой мыслью об этом, он нас даже… Смотри, он просил у нас поддержки. В принципе, он бы мог проявить элементы вежливости и сказать: ребята, у меня съезд, приходите.

-Ну да.

-Ну без праймериз. Он даже этого не сделал. Какие, на х…, праймериз. Я ему задал вопрос: а есть, кроме тебя, кандидаты? Он сказал: есть. Я говорю: кто? Он говорит: Оксана Дмитриева. Я говорю: а это серьезно или это клоунада? Он сказал: клоунада. Я говорю: я понял. Не, только это не сливай, не надо. Это между нами.

-Ну ладно, ладно, хорошо.

-Просто я Гарри обрадовал. Я говорю: Гарри, знаешь, не только у тебя такая глупая мысль есть про Дмитриеву, но и у Явлинского тоже.

-Теперь, вам звонил Рыклин по поводу его идеи относительно того, чтобы Давидис сделал такое как бы объявление, паблик…

-Насчет чего?

-А, не звонил еще.

-Не, я просто целый день занят, я не отвечал на звонки.

-Рыклин придумал такую фишку, что Давидис как бы от лица заявителей очень доброжелательный текст пишет, что вот, постольку поскольку сейчас вот как бы мы уже согласовали, сейчас стоит вопрос, кто будет выступать, есть большая общественная дискуссия, мы вот, как заявители, там вообще хотим, чтобы все, кто достойные люди, все выступили. Что сейчас мы начинаем диалог по этому поводу. То есть смысла два. Первый – что мы суперхорошие, белые, пушистые ребята и всем хотим дать слово. Второй – то, что пока до сих пор этот вопрос пока еще никак не рассматривался и только начинает рассматриваться. И подтекст, что соответственно все, что было до сих пор, это все какая-то х…

-Я не понимаю смысл. Чего вы хотите-то, вы можете сказать прямо?

-Ну я еще раз говорю. Смысл этого заявления будет читаться таким образом, что как бы вопрос о том, кто будет выступать, он еще открытый и вообще…

-Он открытый, это без шуток. Он действительно открытый. И чего?

-Да, но многие-то думают иначе. Многие же смотрят, проблема в том, что многие смотрят на фейсбучное голосование и думают, что это уже и есть. Речь именно об этом идет.

-Нет, подожди. А вы чего, хотите это фейсбучное голосование на х… послать? Или чего?

-По большому счету, конечно, да. Нет, смотрите…

-Я кстати, не считаю… Я, знаешь, как бы сформулировал? Мягче. Я бы сформулировал, что, конечно, при составлении списка мы обязательно будем учитывать мнение граждан, проголосовавших на Фейсбуке.

-Нет, не так. … Смотрите. Будет схема. Она будет легитимирована на большом собрании втором домжурском. Что все там одобрят ее, все…

-Какая схема, схема какая?

-Схема, что будет составлен шорт-лист, там будет сто фамилий. Но там не будет никаких Прохорова и тем более Хиллари Клинтон и так далее. Потому что это чушь какая-то собачья. Там будут те люди, которые могут, в общем, логично, чтобы они выступали. Какой Прохоров, на х…

НЕМЦОВ О ЛИМОНОВЕ

- Боренька, как там дела у вас?

- Нормально, еду на митинг.

- Ты в Лужках был?

- Да.

- Как настроение?

- Неплохое, спать хочу. Еду на митинг. Сейчас приеду на Площадь Революции сначала. Заберу от этого пердуна старого народ и вместе с ним пойду на Болотную.

- Понятно.

- Там пердун меня на чем свет стоит кроет.

- В смысле Лимонов, что ли?

- Да, да. Такой смердящий завистливый старичок.

- Вы только не переругайтесь там все. Это самая главная мечта Кремля.

- Нет, я не переругаюсь. Ты прочитай, что этот п...р про меня вчера написал. Я про него ни слова не сказал публично.

- Я не читал. Я хочу сказать, что мы будем свидетелями еще большего старческого маразма. Как он, как Солженицын, с Путиным чаи только не распивал. Так что вся эта поросль беглых литераторов, они в конце жизни всегда Альцгеймер их одолевает.

- Там эта Чирикова прочирикала, что я агент ФСБ и продался за деньги то ли Кремлю, то ли не знаю кому. Но вчера я ее убедил прекратить эту истерику и п...ж. Она согласилась.

- А зачем она это делает?

- Ты знаешь, людей среди оппозиции умных немного.

- Я это заметил. Я вообще хочу тебе сказать, что умных людей вообще немного.

- Да, но вот в стане оппозиции, видимо, мы, как часть народа…

- Ну, я тебе хочу сказать, что в Кремле их тоже немного.

- Это правда. А она просто е....я, она посчитала, что мое согласие на Болотную площадь – это предательство. А то, что народу будет х...а туча, несмотря на то, что сейчас очень пасмурно в Москве, и то, что могут всех перекалечить – это ее не е...т, как известно.

- Ну да, они е....е, конечно…

- Если б я не настоял, сегодня была бы бойня просто.

- Дело в том, что на первом этапе, когда ничего, кроме минусов, стояние в оппозиции не приносит, в ней действительно в основном буйные находятся.

- Нет, так оно и есть.

- Поэтому это не удивительно, да. Поэтому ты должен себя сдерживать. А другие бы и не вышли бы на Триумфальную… (не слышно).

- Я плохо слышу.

- Я говорю, ты должен себя успокаивать и говорить, что это единственные люди, которые, когда было плохо, тебя поддерживали.

- Но сейчас они становятся моими врагами просто… (запись неожиданно обрывается).

О ВЕНЕДИКТОВЕ

-Алло.

-Денис.

-Да, здрасьте.

-Звонил я. Просто с этой сценой зае…ся заниматься.

-Ага.

-Чего скажешь?

-Ну чего, вы там сегодня на острие. Расскажите, где мы живем-то вообще. На каком свете.

-Не, ну я сегодня занимался двумя вопросами. Первое – это вопрос безопасности. Нам нужно закрывать, мы решили с Гудковым, я его послал к … и к другим. И плюс охрана сцены. А второе – я занимался сценой. Слава богу, я их там утрямкал. Там Петя был и этот, Сапрыкин этот знаменитый.

-И в итоге Сапрыкин что-нибудь сделает?

-И в итоге мы сделали все правильно. Сапрыкин привел парня вменяемого, который занимался сценами, это его бизнес. Он его привел. Я его соединил с Петей. И Петя – человек довольно самоуверенный, он хороший парень, наш товарищ, но он самоуверенный. Там реально сложная вещь. Надо выносить экраны, надо кабели тащить. И главное – времени ограниченно. И мы с Сапрыкиным нашли общий язык, что мы создаем команду из них двоих, как исполнителей. У него куча компаний на подстраховке. Потому что могут и позвонить этой фирме и сказать: да пошли они на х… Короче, мы их соединили. Я просто не хочу, чтобы Болотная повторялась. Потому что Петя, он такой, согласись. В общем, все правильно я сделал. Только на это четыре часа угробил, правда. Но решили этот вопрос. Хуже ситуация с нашими великими поэтами и писателями. Они нас отжимают. Поскольку у меня времени нет ни х…, я занимаюсь оргвопросами, деньгами там и так далее, они при этом там новых людей ввели. Я в принципе не против этих людей совсем, я даже за. Там Дима Быков, там Романова и так далее. Кашин. Но просто они последовательно реализуют концепцию выжимания политиков. И дело даже не только во мне, допустим, а вообще всех. Сегодня у меня был скандал с Акуниным, который сказал: может, вы с Рыжковым кого-то одного оставите из вас? Я ему говорю: вы вообще ох…шие, б…, может, вы по тюрьмам, б…, сидели эти годы? Или вы во Франции писали книжки?

-Так и сказали?

-Да. Он зае…л меня. Они сорвали мне сегодня оргкомитет на х… А потом наши вые…ся, что мы там лишние. Хотя, если бы они мне поручили делать оргкомитет, я бы его сделал. Я просто уверен в этом.

-Ну да.

-С трансляцией, со всеми делами. Все был бы зае…сь. Я просто снял бы комнату в какой-нибудь гостинице, и все бы мы там наладили. Они ни х… не умеют, они умеют только интриги, конспирология, и как бы этих ненавистных политиков куда-то послать в ж… всех. У них это навязчивая идея. Они меня так зае…ли. Но поскольку я не успеваю ничего, понимаешь, они же нам пи…т, а я должен там еще делать, б… В итоге он успокоился вроде уже, после того, как я сказал: на х… с пляжа. Он вроде успокоился. Но эта мысль… Да, его озадачило голосование в Фейсбуке, в котором в тридцатку входит в Каспаров, и я, и Рыжков, и так далее. Это его озадачило. Он начал говорить: вас все ненавидят. Я говорю: ну вот, судя по вашему хипстерскому голосованию, это не совсем так. Уровень ненависти явно преувеличен. Но вообще надо начать про них писать, б…, только это не я должен делать, а вы. Потому что я с ними в переговорах.

-Но … уже начал вовсю писать. Я там тоже…

-Гарри, конечно, там бьет копытами, с ним говорил, там все нормально. Он говорит: я их на х… всех пошлю. Но надо писать.

-Знаете, что надо сделать? Надо писать, Гарика надо на «Эхо», как только приедет, чтобы он в какой-нибудь клинч, ну, я думаю…

-Слушай, я на «Эхо» его трудоустроить не могу.

-Я думаю, что справимся сами…

-Сегодня нас Веник на х… послал с оргкомитетом, чтоб ты знал. Потому что OpenSpace - это Веника дело.

-Почему?

-Потому что Веник позвонил этому х…, хозяину OpenSpace и сказал: на х… нам все это надо. Мы в эту горячую историю влезать не должны, пусть они сами е…ся.

-Это можно как-то написать об этом? Или не надо?

-Это чистый инсайд. Это мне Пархом сказал, в истерике находясь. Не, не, это абсолютный инсайд. Это только сказал Пархом.

-А какая мотивация вообще этого решения?

-Я думаю, что после встречи с Путиным Веник обоср… Именно после. Когда увидел уровень неадекватности и понял, что за «Коммерсантом» может быть «Эхо Москвы». Я думаю, что главная тема, что за «Коммерсантом» - «Эхо Москвы» следующее. Да?

-Угу.

-Реально просто обоср…ся. Моя версия. Опять, у меня нету аргументов. Но то, что он говорил с этим х…м, который хозяин OpenSpace, я не знаю его фамилии, это для меня совершенно очевидно, что это эффект «Коммерсанта» и встречи с великим и ужасным. Ну опять, мне кажется, она очень правдоподобная, моя версия. Но у меня каких-то доказательств на сто процентов на эту тему нет.

-Ну понятно…

Но меня реально, понимаешь, этот весь пи…ж, я реально выключен из дискуссии. Я могу там в целом что-то про Путина рассказать, но вот из дискуссии на ему «ведите себя, господа, достойно», причем с моей стороны…

-Ну мы вчера, например, с Рыклиным были на прямом эфире у … Яковенко. Там худо-бедно десять тысяч человек одновременно смотрят. В общем, там мы говорили достаточно много именно об этом. Лично я говорил про…

-Ну хорошо, 10 тысяч – это, конечно, не наша, не та аудитория.

-Ну не та, ничего, она ж постепенно расходится, это все, поэтому…

-Короче, они ведут себя агрессивно. Вот это я могу тебе сказать точно. Они себя ведут агрессивно, неадекватно причем. Мы себя ведем очень, я бы сказал, комфортно…

-Чересчур доброжелательно, я бы сказал.

-Да, да. А я тебе могу сказать, почему. Потому что я считаю, что цель, которую мы поставили, важнее всяких обид. Они там, я говорю, Пархом вчера в истерике бился. Орал, б…, просто, знаешь, брызгал слюной. Вчера, я думаю, его кондратий хватит.

-Он просто м…к, честно говоря…

-Не, не, он сегодня охрип, б…, у него сел голос. Он извинялся. Это такая «Тысяча и одна ночь».

-Зачем именно его-то надо было звать? Можно было… какие-то другие люди.

-Денис, ну зае…ли. Я во всем виноват. Ну ладно, дальше что?

-Ну ладно, все, проехали.

-Ну хорошо, ну давай менять его, давай еже п…ж послушаем на пять дней вперед.

-Ладно..

-Я считаю, что Романова вполне вменяемая. Я, кстати, рад что…

-Романова как раз очень хорошо, да.

-Романова – вполне вменяемая тетка. Она, кстати…

-Только тут такой момент, что если происходит дополнительная эмиссия, то вообще хорошо бы ее сделать как-то параллельно…

-Не знаю. Понимаешь, я считаю, что они сегодня, они мне, кстати, позвонили и сказали: вы не будете возражать против Романовой? Я говорю: ну как я против Романовой могу возражать?

-Но и против Каспарова, наверное, тоже не будем возражать. Все же уважаемый человек.

-Естественно. А вот это, я думаю, у них поднимется истерика.

-А не, извините, а почему?

Ну просто, поднимется – и все. Потому что, я тебе еще раз говорю, у них позиция не против Каспарова, у них позиция против всех политиков.

-Да я понимаю, но как бы… надо лечить людей.

-Еще раз, для того, чтобы Каспарова продвинуть, мое понимание, нужна артподготовка. Им нужно объяснить, что повестка дня, что это люди, что они столько страдали, их сажали, б…, их били. Вы над ними смеялись. Вы х… знает где все были. А сейчас…

-Почему, это хорошо известно, где.

-Нет, а сейчас вы пытаетесь о них ноги вытереть? Ну, ребята, это по крайней мере подло.

-Ну да.

-Это должно быть озвучено внятно, четко и не нами. То есть не Каспаровым и не мной.

-Ну да.

-Мы не можем этого делать. Ни в коем случае. Мы не имеем права. Мы просто говорим: вы знаете, у нас есть активисты, которые, б…, жизнь положили на это на все. А вы сейчас решили. А мы в каком-то смысле фронтуем этих людей. Вы решили теперь обо всех вытереть ноги. Ну, сука, вы довые…сь, вас проклянут точно так же, как б…, прокляли этих самых ненавистных деятелей лихих 90-х. Вы это хотите, сука? Ну давайте, мы вас сейчас это устроим. Они, кстати, этого сильно боятся. Они считают, что их сильно любит народ. Они считают, что они – глас народа, что это общественное мнение и так далее. Но это нам нельзя делать. Это вы должны сделать.

-Нет, понимаете, тут как бы, опять же, если речь про Рыклина и про меня, то это тоже почти то же самое.

-Не, я не говорю про вас. Я просто говорю, что эта озвучка должна быть со стороны активистов. Я не имею в виду конкретно ни тебя, ни Рыклина…

-Понятно, закрыли эту тему. Что с Гришей еще?

-Да, это просто клоунада. Мы приняли решение, мы ему объявили решение «Солидарности», что мы будем принимать решение, когда вас зарегистрируют. Все, точка. Он с этим согласился. Он там фыркнул чего-то.

-А все эти совместное участие, они по-прежнему приглашают, или они уже…

-Да нет, он настолько испугался идеи с Навальным, он ее, видимо, знает.

-Она сегодня хорошо распространилась. Сегодня она пошла как бы… Уже там ленивый не призывает…

-Он смертельно напугался идеи с Навальным. Он даже нас из вежливости не пригласил на съезд, не говоря уже про праймериз. Он сказал: я сам буду выдвигаться, идите-ка вы на х…, вы мне не нужны.

-Вы же знаете, что там член совета из Подмосковья предлагает Навального. В любом случае будет эта тема звучать.

-Нет, она будет звучать, но Гриша, напуганный до полусмерти самой мыслью об этом, он нас даже… Смотри, он просил у нас поддержки. В принципе, он бы мог проявить элементы вежливости и сказать: ребята, у меня съезд, приходите.

-Ну да.

-Ну без праймериз. Он даже этого не сделал. Какие, на х…, праймериз. Я ему задал вопрос: а есть, кроме тебя, кандидаты? Он сказал: есть. Я говорю: кто? Он говорит: Оксана Дмитриева. Я говорю: а это серьезно или это клоунада? Он сказал: клоунада. Я говорю: я понял. Не, только это не сливай, не надо. Это между нами.

-Ну ладно, ладно, хорошо.

-Просто я Гарри обрадовал. Я говорю: Гарри, знаешь, не только у тебя такая глупая мысль есть про Дмитриеву, но и у Явлинского тоже.

-Теперь, вам звонил Рыклин по поводу его идеи относительно того, чтобы Давидис сделал такое как бы объявление, паблик…

-Насчет чего?

-А, не звонил еще.

-Не, я просто целый день занят, я не отвечал на звонки.

-Рыклин придумал такую фишку, что Давидис как бы от лица заявителей очень доброжелательный текст пишет, что вот, постольку поскольку сейчас вот как бы мы уже согласовали, сейчас стоит вопрос, кто будет выступать, есть большая общественная дискуссия, мы вот, как заявители, там вообще хотим, чтобы все, кто достойные люди, все выступили. Что сейчас мы начинаем диалог по этому поводу. То есть смысла два. Первый – что мы суперхорошие, белые, пушистые ребята и всем хотим дать слово. Второй – то, что пока до сих пор этот вопрос пока еще никак не рассматривался и только начинает рассматриваться. И подтекст, что соответственно все, что было до сих пор, это все какая-то херня…

-Я не понимаю смысл. Чего вы хотите-то, вы можете сказать прямо?

-Ну я еще раз говорю. Смысл этого заявления будет читаться таким образом, что как бы вопрос о том, кто будет выступать, он еще открытый и вообще…

-Он открытый, это без шуток. Он действительно открытый. И чего?

-Да, но многие-то думают иначе. Многие же смотрят, проблема в том, что многие смотрят на фейсбучное голосование и думают, что это уже и есть. Речь именно об этом идет.

-Нет, подожди. А вы чего, хотите это фейсбучное голосование на х… послать? Или чего?

-По большому счету, конечно, да. Нет, смотрите…

-Я кстати, не считаю… Я, знаешь, как бы сформулировал? Мягче. Я бы сформулировал, что, конечно, при составлении списка мы обязательно будем учитывать мнение граждан, проголосовавших на Фейсбуке.

-Нет, не так. … Смотрите. Будет схема. Она будет легитимирована на большом собрании втором домжурском. Что все там одобрят ее, все…

-Какая схема, схема какая?

-Схема, что будет составлен шорт-лист, там будет сто фамилий. Но там не будет никаких Прохорова и тем более Хиллари Клинтон и так далее. Потому что это чушь какая-то собачья. Там будут те люди, которые могут, в общем, логично, чтобы они выступали. Какой Прохоров, на х…

НЕМЦОВ О БОЖЕНЕ РЫНСКА

- Борь, это Миша. Там публика была самая разная. Там были нацисты, Тор и вот эта вся компания. Белов, Поткин был. Была левая публика, был один м..к из КПСС. Число м..в там зашкаливало.

- Это ж наша родина, дружок.

- Да, да. И было до х..я, значит, озабоченных блоггеров и блоггерш, которые сказали, что они никогда не дадут ни копейки Немцову, но зато деньги понесут Навальному. Я им сказал – попутный ветер и барабан вам в руки. Короче, там было несколько голосований. Вроде бы все закончилось не очень печально. Проголосовали за название, первое место взяло название «инициативная группа». Никакой не оргкомитет, не форум, а просто инициативная группа. Второе – проголосовали за рабочие группы. В основном их заняли Митюшкина, Царьков, Шнейдер, Пономарев и т.д. Медийная группа и пресс-группа – это Шорина и плюс два человека там еще каких-то. Ну, это понятно, что у каждого журналистский пул и каждый будет работать со своими журналистами.

- То есть, на самом деле, «Солидарность» все группы захватила?

- Ну да. Кроме седьмой группы по муниципальным выборам, которую взял на себя Петя Милосердов и еще тетка – муниципальная депутатка.

- Они создали группу инициативную не по митингу, а по всему на свете, что ли?

- Нет, это одна только группа по муниципальным выборам, а остальное все по митингу. А группу по файндрайзингу решили предложить Бажене Рынска, которая приперлась тоже на эту инициативную группу. Рядом со мной, кстати, сидела.

- Божена понравилась тебе?

- Страшна, как сто китайцев. Это просто ужас. Боря, у нее губы вот эти с ботоксом – это просто ужас. Я вблизи на нее посмотрел – это страшнее атомной войны просто.

- Ты в бабах немного разбираешься, несмотря ни на что.

- Нет, я разбираюсь в бабах, но, Борь, согласись, что у меня жена красивая.

- У тебя жена очень красивая. А Божена Рынска законченная с..а и уродина.

- Она уродина, да, реально. Теперь следующий момент. По поводу списка. По списку выступающих принято совершенно дикое решение, в котором я до сих пор ничего не могу понять. Решение состоит в следующем. На Фейсбуке та группа, которая отвечает за работу в социальных сетях, а это Билунов, он отвечает за это, в Фейсбуке вывешивается некий список на голосование тех людей, которых мы хотим, чтобы они выступали на этом митинге. Этот список рейтингуется. И вот первые там 30 или 40 фамилий, в зависимости от регламента митинга, голосуются вплоть до 18-го и 19-го числа, когда будет очередное собрание инициативной группы. Этот список приносится на эту инициативную группу на нашу. И тогда этот список как бы принимается к сведению, но любой участник инициативной группы может предложить свою кандидатуру, которой в этом списке нет. И тогда любой другой участник, которому эта фамилия не нравится, он может ее завизировать. То есть, список, который фейсбучный, он как бы неприкосновенный, а вот дополнительные люди могут быть завизированы и поэтому ясно совершенно, что ни одна другая кандидатура, кроме фейсбучной, не пройдет…

- Понятно.

- Текст, который написал Пономарев, к сожалению, не был принят за основу, но в этом я не вижу большой трагедии.

- Текс по поводу чего?

- По поводу того, что вот мы собрались….

- Пошел он на х..й с этим текстом… А там не было решения принято, что надо пять требований поддержать?

- Конечно, было.

- И это не прошло?

- Нет, прошло не то что поддержать пять требований. С этим вообще ни у кого не было никаких противопоказаний, просто не понравился сам текст.

- А нельзя было на голосование поставить вопрос о поддержке вот этих пяти требований?

- Это нельзя было ставить на голосование, потому что было с самого начала сказано, что пять требований – это святое. Это вообще не голосуется, потому что это никто не ставит под сомнение, потому что это решение митинга. А митинг – это выше всего, вообще выше закона.

- Миш, а можно оформить решение сегодняшнего этого бардака в каком-то письменном виде?

- Теоретически можно. Это вообще вела Чирикова, потом все голосования вел Илья Пономарев, но Лева Пономарев, по-моему, все фиксировал на бумажке.

- Можно зафиксировать решения сегодняшней инициативной группы и отдать их нам?

- Можно.

- Включая о святости пяти пунктов. Можно это все отдать?

- Можно, можно. Я попробую оформить это в виде протокола. И теперь самое важное. Там сидели нацисты. Оказывается, они подали несколько заявок на те же самые места, на которые подали и мы. Возможно, они работают в паре с Сурковым, потому что, возможно, когда завтра Надя и остальные заявители, пойдут на совещание в мэрию в два часа дня, возможно, там мэрия выкатит еще какие-то заявки дополнительные на то же самое время на те же самые места.

- Я знаю.

- Но все проголосовали за то, чтобы поручить заявителям самим принимать решение. Их ни в какие рамки не поставили и поручили им принимать решение так, как они считают нужным. Теперь, слушай, тут Алексей Некрасов, которого сейчас мы привезли на вокзал, на Комсомольскую, он вырывает у меня трубку….

- Ну, давай, давай.

- Вечер добрый, Борис Ефимович. На самом деле, слов у меня немного будет. Понаблюдав за всем этим бардаком, который сегодня был, в принципе, адекватных людей там раз-два и обчелся, в основном там дикий хаос происходит. Мое мнение – я думаю, что всегда вас можно поддержать целиком и полностью, вам сейчас нужно проявить некую политическую волю, какую-то силу и просто взять весь процесс в свои руки…

- Я уже его и взял сегодня с утра.

- Ну и отлично.

- Мне что важно. У меня есть проблема внутри моего оргкомитета вот этого, состоящего из Акунина, Парфенова и так далее. Они очень политически нейтральны. Вы заметили, что я говори ли что они говорили?

- Да, да.

- Мне очень важно, чтобы вот эта инициативная группа буйная эти пять требований поддержала и поддержала требования типа «не пустим Путина в Кремль». Если б вы сегодня это проголосовали, это было бы очень крутой для меня способ. Потому что, к сожалению, эти господа хорошие такие трусливые все, они пытаются и нашим, и вашим. Они неплохие ребята, но они просто не про политику и не про то, что надо делать с этими уродами.

- Ну вот здесь та же самая проблема. Люди привыкли как-то по инерции, да, у них вся жизнь из сплошных митингов состоит и они как бы готовы с этой властью и дальше жить.

- Я думаю, если бы вы сегодня оформили это решение – что пять требований являются незыблемыми, а требование отставки и недопущения Путина к власти…

- Голосование?

- Да.

- Ну, на самом деле требования-то, этот вопрос даже не ставился, потому что это, ну, требования митингом поддержаны и они считаются основой для следующего митинга. Другой вопрос, что…

- Можете это оформить как решение сегодняшнее?

- Это надо Шнейдера тогда попросить.

- Нет, это важно. Я уже Шнейдеру сказал – надо оформить сегодняшний бардак в виде некоторого решения этой инициативной группы. И это решение прислать нам. Я буду настаивать в пятницу, когда у нас будет второй оргкомитет, я буду настаивать на том, чтобы мы учли решение инициативной группы. Несмотря на идиотизм происходящего, надо все-таки какие-то зерна нам выжимать.

- Хорошо.

- Миш, короче, оформи решение инициативной группы, пусть председатель Чирикова его подпишет.

- Хорошо, попробую сегодня написать. Тогда завтра в первой половине дня я тебе…

- Ты оформляешь, кидаешь Чириковой на почту, она его подписывает, ты его публикуешь вместе с Чириковой. Называется – решение инициативной группы. Они такие тупые, они ж ничего оформить не могут. А в пятницу на заседании нашего оргкомитета скажу, вот заседала инициативная группа, вот были приняты там решения. На мой взгляд, эти решения важные, мы их обязаны учитывать. А там было требование не пускать Путина в Кремль или сегодня оно не звучало?

- Нет, звучало. Но лозунги не обсуждались.

- Обсуждалась х..я какая-то, а лозунги не обсуждались…

- Нет, там кто-то высказал это предложение, было такое предложение, но не голосовали. То есть, остановились просто на этих, но это, кстати, и лучше, потому что это открывает возможности для расширения.

- Хорошо, ладно, все, давай.

НЕМЦОВ О МИТРОХИНЕ

- Этот м..к, конечно, вылил в….

- Кто?

- Митрохин.

- Скотина.

- Цитирую. На просьбу уточнить, с кем именно ведутся консультации – ну по поводу поддержки Явлинского, как единого кандидата, причем, как единого кандидата, заметь, он сказал, что дальше как цитата, с руководителями «Парнаса», «Солидарности» и ряда других организаций.

- Ужас какой. А вообще откуда этот вопрос возник? Кто задал вопрос?

- Кому? Митрохину?

- Да.

- Это я не знаю.

- Они сами, что ли, себе задали вопрос?

- Текст в Интерфаксе звучит так – партия «Яблоко», возможно, выдвинет единого кандидата от демократической оппозиции на выборах президента. То есть, они говорят слово «единый», отсюда резонный вопрос – а единый от кого?

- Ужас. А вы обсуждали вчера? Помнишь, я тебе специально заострил.

- Я несколько раз твердо сказал, что нашим условием переговоров является отсутствие какой-либо информации о планирующихся переговорах.

- И они с этим согласились?

- Да. Но я беседовал с Мисником.

- Я тебе сейчас расскажу хохму. Мы сегодня были с Митрохиным в ..?? Обсуждали митинг 24-го, ни слова, естественно, про Гришу ни одного. Я Митрохину говорю – во сколько встречаемся-то? Он говорит – по поводу? Я говорю – ты идиот, ты не в курсе, что ли? Он мне – скажи мне… Я говорю – ты лидер партии или х..й с горы? Оказалось, что он х..й с горы…. А чего случилось? Я говорю, ну ты сейчас позвони там кому-нибудь в свою партию и узнай, что происходит. Он звонит при мне. Я стою рядом. Потом смотрит на меня, выпучив глаза и говорит – да, правда, договорились. Я ему говорю – до встречи в пятницу. Но я был уверен, что они его предупредили, что как бы условие….

-Поскольку ты у нас там модератор, ты позвонили этому Миснику и скажи – Мисник, вы с чего начинаете разговор между нами? Мы сейчас дадим опровержение

- Ну, конечно, естественно.

- Нет, нет, перед тем, как давать, ты просто позвони и скажи ему – ребята, чего вы делаете, невозможно с вами ни о чем договариваться.

- Так и сделаю сейчас.

- Да. Теперь дальше. Вот он скажет – ой, там я это… Вот не «Ой», а, значит, когда у нас будут комментарии, мы говорим – мы не ведем переговоров.

- Да, и мы об этом ничего не знаем.

- Нет, мы просто не ведем их. Что является правдой.

- Да, так и есть. Потому что уже звонят из Интерфакса – ваш комментарий?

- Комментарий такой спокойный. Нам о переговорах лидеров «Солидарности» и «Парнаса» с Явлинским ничего неизвестно.

- О кей. Договорились.

НЕМЦОВ С ЯШИНЫМ

-Боря, это Яшин.

- Я тебе передачку принес, ты получил?

- Я звоню спасибо сказать.

- Я хотел с тобой встретиться, они там на тебя жаловались, я говорю, давайте я с ним проведу воспитательную беседу.

- Жаловались, потому что мы бастуем?

- Нет, он говорит, то, что они бастуют, мне наплевать – это мне сказал Сухов – но, говорит, они, в отличие от тебя, к нам без уважения относятся. Мы-то ж нормально ко всем…

- Это неправда, мы нормально к ним относимся. Нет, мы их подъебываем просто. Я сегодня когда митинг уже в разгаре был, там понятно было, что собралась куча народу, я к ним выхожу, они сидят втроем, ржут. Я говорю – чего вы смеетесь, господа полицейские? Именем революции предлагаю вам сдать оружие и идти открыть камеры. Они секунд на пять так о...и, не поняли, что происходит.

- Они потому что твоего юмора не понимают.

- Один говорит – да у нас нет оружия. Я говорю – ну, х… с вами тогда, ладно.

- Мне даже твой отец сегодня звонил. Благодарил за митинг. Но это п...ц, это полный разворот, конечно, просто полный. Клоуны уже начали нести х...ю, эти идиоты. 25 тысяч там они уже называют.

- Кто?

- Ну как кто – власть... (пропал звук).

НЕМЦОВ И ДЕМУШКИН

- Приветствую вас. Демушкин, не пугайся так.

- Ну, чего мне пугаться-то?

- Звоню спросить по поводу акции. Мы собираемся присоединиться к вам, с кем можно было бы обсудить слово и так далее?

- У нас тема кому давать слово, а кому нет, является очень жестко обсуждаемой. И там у нас диаметрально противоположные точки зрения. Причем, как внутри инициативной группы, которая в Домжуре заседала, так и на оргкомитете.

- Как у истинных демократов, да.

- Есть вариант, который, мне кажется, всех примирит. Это голосование в интернете. Мне кажется, это хорошая идея, потому что мне уже надоело, что меня обвиняют там в узурпации, хотя я никакой не узурпатор, а вообще мирный и спокойный человек. И ты это знаешь, кстати.

- Да.

- Я предложил ругаться на эту тему, а просто объявить голосование в интернете. Ну, скорее всего, на Фейсбуке, потому что Фейсбук всяких фейков и фриков не допускает, там голосование поименное.

- Слушай, а список как мы вывесим?

- А список каждый может писать. Вот какая идея. Объявляется голосование и каждый пишет – хочу там, чтоб Демушки выступил. Пишется фамилия – Демушкин. Дальше ты можешь там своих сторонников и соратников мобилизовывать, чтобы они голосовали. Но Фейсбук – единственный ресурс в интернете, где нельзя голосовать больше одного раза со своего аккаунта.

- Да не вопрос, я понял. Это наиболее чистый, конечно, ресурс, чтобы не было подтасовок и чтобы ботаны не запоганили голосование, как это было уже много раз.

- Ну да, это справедливо.

- Да, но ты один раз можешь проголосовать не одного выступающего, а сразу за 10 или за 50 – твое дело. Если фамилии, которой ты хочешь увидеть на трибуне, нет, ты можешь ее вписать спокойно. И создается некий такой список и люди начинают голосовать. Это моя идея и она поддержана в Домжуре людьми.

- То есть, она уже принята?

- Нет, она не принята совсем, она просто обсуждается, но, мне кажется, она единственная, которая может людей успокоить. Потому что если, не дай бог, начнется такое – Акунин будет это делать или это Парфенов будет делать, или, не дай бог, Немцов с Демушкиным это будет делать, это будет ужасно, да. Поэтому, мне кажется, это вариант, который всех примирит. Это моя идея, которую сейчас много людей поддерживает…

- Я согласен. А количество?

- Количество зависит только от времени. Если мы регламент утверждаем, допустим, выступление там 3-4 минут, все-таки митинг есть митинг, много народу, тогда может выступить человек там 40. Что круто на самом деле и что, наверное, правильно, поскольку это ж народное вече, там же будут люди разных взглядов, разных убеждений и так далее. И, конечно, должно быть представительство как бы. Но просто мне кажется неправильным, что кому-то вот сесть и на коленке нарисовать какой-то список…

- Ну да… Мы же не претендуем на какие-то там громадные места, а если нас там трое-четверо если выступили бы, это было более чем по три минуты нормально для нас.

- Между прочим, на митинге на Болотной выступал Крылов, не так ли?

- Ну, Константин не представляет движение «Русские».

- Понятно. Но все равно националист же он?

- Согласись, неправильной подход, если мы будем говорить, что от либералов должен выступать, например, Лев Пономарев, да. Вы же сами можете делегировать человека в своем кругу, правильно?

- Я согласен. Я считаю, это неправильно. Это вы сами там решайте.

- Просто говорят, что принципиально меня не хотят видеть там. Или принципиально Сашу не хотят видеть там. Но мы можем согласовать выступление, здесь нет ничего страшного. Я могу показать вам список, чего я хочу озвучить. Если это кажется многим неприемлемым, если они боятся, что я там зиговать буду с трибуны – не буду, пусть не боятся. Или что я что-то скажу не то. Мы ж разумные люди, все можем обсудить.

- Короче, я не цензор и тебе, как ты помнишь, на митинге сказал, что я не имею права влиять на твои взгляды, это не мой вопрос. Так же, как и ты на мои. Я с ними не согласен, но ты имеешь на них полное право. И ты также, надеюсь, относишься к этому. Но у нас сейчас не в этом дело. У нас желающих выступить уже человек 200. Надо выбрать из этих 200 там 40 человек… я не понимаю, как это сделать.

- А когда вы примите решение?

- Мы завтра начнем обсуждать это. И, думаю, до конца недели на мою формулу народ согласится. Я думаю, в субботу я уже буду твердо знать, как это будет происходить.

- Я тогда позвоню еще?

- Да нет, ну ты это в интернете увидишь… у нас же теперь все дискутируется….

- Работать – некому, а дискуссий – да, много. Ладно, все, спасибо, позицию понял.

НЕМЦОВ О ГУДКОВЕ

- Живой?

- Живой, но я вообще без голоса. Что у меня будет с радио, непонятно.

- А ты еще на радио? Во сколько?

- В девять, как всегда.

- Ты хоть пей чай.

- Я пью, сосу какие-то целебные леденцы.

- Ну ладно, ты говори поменьше, я сейчас тебе расскажу. Поговорил с Акуниным сегодня с утра.

- Да, он мне звонил уже после тебя.

- Он доволен разговором?

- Ну да, вполне.

- Я теперь понял, чего он детективы пишет. Он такой настоящий интриган, не то что мы с тобой.

- Он эффективный интриган.

- Очень эффективный. И умный, главное. Он сказал так – мы сегодня мероприятие отменяем, говорим, что нам площадку не предоставили.

- Он мне это сказал.

- Второе – одно решение мы заочно должны принять, поскольку оно абсолютно необходимо. Это решение о Гудкове, о том, чтобы он начал работать… чтобы он сегодня культурной части оргкомитета, мне просто надо, чтобы мы с тобой это зафиксировали, как наше решение и Гудков об этом знал. Потому что он такой аппаратный мужик, но, если ему сказать, что мы решили – это одно. А если ему сказать – ой, мы там с Акуниным что-то решили, это другое.

- У меня вчера был очень интересный разговор. Ко мне подошел парень, его зовут Илья, он такой тихий, незаметный, а на самом деле он очень важная фигура из «ЧТО? ГДЕ? КОГДА?» Он там занимается тренингом участников и как-то приведением всего этого бардака в какой-то порядок. Он очень сильный специалист по приведению группы людей в некое рабочее организованное состояние. Он стал говорить о том, что он хочет как-то принять участие в подготовке списка выступающих. Ну, такое организационное участие. Всех обзвонить, со всеми договориться, кто, когда и в каком порядке. Он сказал, что, оказывается, на этой встрече в Домжуре было решено, и все до единого с этим согласились, что базой для этого списка является интернетовское голосование.

- Ну и отлично. У меня есть протокол их собрания, который мы можем вывесить у нас на страницей Фейсбука. Я тебе его пришлю, ты его вывесишь, чтобы они потом не открещивались.

- Об этом он и говорил…

- Я тебе вышлю протокол, ты его повесь на Фейсбук, это будет дружеский акт. Только ты его весь вывешивай, неважно, потому что очевидно, что из этой всей х...и наиболее значимое то, что ты сейчас говоришь. Второе – там идет голосование, оно, мне кажется, более-менее понятным уже становится. То есть, в двадцатку входит достаточно гармонично и деятели культуры, и политики.

Причем, есть одна проблема. В первой двадцатке из политиков – Горбачев, Прохоров, Кудрин, Явлинский, Немцов и Рыжков. Шесть человек из 20 политиков входят в первую двадцатку по голосованию. Из этих шести двое находятся в режиме конфликта интересов. Это Прохоров и Явлинский, поскольку они являются кандидатами в президенты.

Мы в этом смысле в конфликте интересов не находимся, поскольку в выборах не участвуем. Я абсолютно лояльно отношусь к возможности их выступления, считаю, ничего страшного в этом нет, но просто это проблема.

Если исходить из вашего тезиса, что это общегражданский митинг и в нем выступают люди, которые не зарабатывают очки как бы в непосредственном политическом процессе, они просто некие лидеры общественного мнения, определенные интернетом, – это одно… а если они призывают за себя голосовать… Тут есть проблема, согласись. Она, может, небольшая, но она существует. У нас сейчас из 20 входящих в список 14 – это люди сугубо не политические и 6 – это люди политические. То есть, отношение получилось 70% на 30%. И это, мне кажется, очень репрезентативно отражает общий настрой. Нет радикализма 100 на 0… Мне кажется, это очень правильно. Надо эту линию такую сбалансированную и такую отвечающую, видимо, настроениям, надо и проводить. Согласен?

- Да…

- Там из кандидатов в президенты в первой двадцатке два человека – Прохоров и Явлинский. Остальные политики безопасные с точки зрения нашего понимания гражданственности. Потому что они в данном случае просто активные граждане, кторые по разным причинам оказались в этой двадцатке. Мне кажется, разумное в целом получилось у народа мнение… Теперь смотри, мне звонил вчера нацист Демушкин, впервые в жизни, и говорит следующее – мы хотим получить слово на митинге, поскольку мы отражаем точку зрения миллионов граждан России и мы имеем право. Но мы знаем, что вы нас не хотите. А дальше он мне сказал смешную вещь – я могу написать речь и дать вам ее прочесть. Если там хоть слово будет про разжигание межнациональной розни, то, типа, значит, вы меня не пустите. Я ему сказал – у нас идет голосование, тебя вообще в списке нет. Там, кстати, есть Белов, есть Крылов и еще какие-то люди, Тор, по-моему, а тебя нет. Он так послушал и говорит – я все понял. Мне кажется, что, если мы будем вести линию по отношению к нацикам, что, ребята, вы давайте там в Фейсбуке, хотите голосовать - голосуйте…

- Нет, общий подход – и все…. А дальше, если они пойдут трибуну захватывать…

-Нет, нет, насчет трибуны мы сейчас с Гудковым, все, мы его назначили, я ему сейчас скажу, что надо делать конкретно. Просто с ним легче говорить полицейским, чем нам. Давай просто мы тогда придерживаться линии, что есть консенсус, что выступающие определяются на голосовании.

- Думаю, что надо этого держаться. Давай я выведу на тебя этого Дера – он хороший парень очень, ты его не прогоняй. Когда этот список будет, мне кажется, он очень хорошо, он профессиональный психолог, специалист по выступающим, грубо говоря. Он вот по превращению этого списка голосования в реальный список выступающих с определением, кто хочет, кто не хочет…

- Ты ему дай мой телефон. И последнее – ты участвуешь в сегодняшней беседе в два часа с Акуниным?

- Нет. Но Гриша мне все расскажет.

- Мы с ним предварительно договорились, что оргкомитет проведем в понедельник…. Теперь есть одна проблема. «Единая Россия» начала кампанию травли Гудкова в связи с его участием в митинги на Болотной и его пребыванием в нашем оргкомитете. Кампания под лозунгом: «Гудков, сдай мандат». Ее ведет Сурков лично. Гудков вчера ко мне обратился со слезами на глазах, с просьбой, чтобы мы его не третировали и не требовали от него сдать мандат.

- Ну, правильно, если он один останется с этим…

- Да. Ну, мы все время ему говорили это… Короче, надо как-то его поддержать морально и так далее… Чтобы он чувствовал, что мы его не кидаем, а что мы к нему, как к товарищу относимся. У нас еще Юра Сапрыкин, не забудь, остался. Он должен сегодня сообщить, поскольку все от него зависит, в каком он состоянии находится.

- Вроде ничего. Я смотрю, он тут переписывается со всеми. Так что, думаю, все нормально.

- Может, ты тогда с ним договоришься, что после твоего эфира где-нибудь?

- Ты ему позвони да и все….

- Хорошо, ладно, давай.

НЕМЦОВ ОБ АКУНИНЕ

- Чего там с местом?

- Нам в месте отказали. А ты уже этому ****ку Пономареву сказала про место?

- Нет еще.

- Ну и правильно. Ничего не говори. Обзвони всю политическую тусовку – Лена, Настя, Вова, Гудков – и скажи, что оргкомитет не состоится, в месте нам отказали, культурная часть оргкомитета занимается поиском нового места.

- Поняла.

- Этот ***ак, великий писатель грузинский и русский, Акунин, в истерике вчера бился против «Солидарности» и сказал, что он не хочет встречаться ни на каких политических площадках, и они будут искать какое-то другое место. Они хотят подговорить Романову, чтобы она предложила нам с Рыжковым выйти из состава оргкомитета. Романова сегодня будет с ними встречаться в два часа. Я его сегодня послал на ***, я ему сказал – знаете, вот вы говорите политиков ненавидят, только на Фейсбуке в первую двадцатку два члена оргкомитета входят. Он как-то осекся… То есть, они используют в качестве инструмента давления эту самую голосовалку. Но это между нами, это ты не говори. Ты можешь позвонить Оле и сказать, чтобы она поддерживала эту идею. Мы в президентских выборах не участвуем, это вот Прохорову они интересны и Явлинскому – кандидатам, чтобы очки зарабатывать. А мы, кроме ******ей, ничего не зарабатываем, но мы против того, чтобы его превращать в сборище писателей и поэтов – туда народ не пойдет. А самое главное, ты скажи ей про голосовалку в Фейсбуке и что тезис о том, что политики очень не популярны и что их никто не хочет слышать, является враньем.

- Хорошо, скажу. Может, мне тогда в 12 всех обзвонить? Может, они найдут место?

- Нет, у них совещание в два начинается… слушай, я уже смирился. Ты только не вздумай говорить про «Солидарность» изначально… ты скажи, что культурная часть не хочет встречаться на политических площадках, а в нейтральных нам отказали.

- Да.

- Желательно, чтобы в прессу это просочилось как можно позже, чтобы журналисты к «опен сейс» подошли.

- Ладно. Я про «опенспейс» ничего не буду говорить.

- А ты можешь объяснить про него, он сказал, что это какой-то известный портал.

- Ну, это сайт хипстеров, условно говоря. Его все читают, он очень такой крутой. Там публикуется Наташа Геворкян, Панюшкин, Колесников. Он такой культурно-общественный, скорее, чем какой-то новостной.

- Значит, еще один момент. Поскольку для них аргументы голосования хипстеров в Фейсбуке являются основными аргументами спора, мы можем, конечно, продолжить работу по набору голосов.

- Продолжаем.

- А как ты ее продолжаешь?

- Ну, ставим периодически «голосуйте», все ваши друзья ставят у себя на страницах «Голосуйте».

- Да чего-то мало я набрал там голосов. Сколько у меня? 350? Я там поднялся на несколько пунктов, но надо продолжать, у нас же организация какая-то должна быть. У нас же, якобы, несколько тысяч человек.

- Слушайте, а Быков чего?

- Быкова сегодня Акунин позвал на свою культурологическую сходку. Быков предлагает провести в «Собеседнике», что я считаю офигенски правильным. Но просто этот Акунин такой интриган по жизни, он из-за этого и писатель детективный, да. Ему ж нужна интрига все время. Мне кажется, сегодняшнее событие – его рук дело, это такая интрига, и он счастлив, что она есть. Вот, собственно, и все.

- Ну, с веником это не его интрига.

- С веником – да. А с «опенспейс» и с «Солидарностью» - его.

- Наверное, да.

- Мы где-то в районе трех с тобой напишем короткий пост, что, к сожалению, нам нейтральная площадка, где должна была быть видеотрансляция, в ней было отказано и сейчас мы решаем вопрос, где провести оргкомитет. На партийных площадках, в том числе, там у Рыжкова и «Солидарности», деятели культуры проводить заседание отказались. Или это не надо писать?

- Не надо…

- Ну, ладно… Они сами расскажут… Акунин – такой агрессивный, он стал говорить – давайте выходите из нашего оргкомитета…

- Из нашего оргкомитета? Прекрасно.

- Ну да. То он собирался ротироваться и больше не приходить, то он это… Ужас. Он такой типичный интриган, который считает, что интрига может привлечь на митинг людей. У него есть вполне разумные аргументы. По-моему, это чушь какая-то, нет? По-моему, это Путин с гондонами заманивает на митинг сильнее. А ты знаешь, что будет лозунг, я уверен, в народе – «Путин - гондон».

- А еще оттуда же из Маугли. «Они называли тебя желтой лягушкой и земляным червяком». Они же именно удава называли земляным червяком.

- Они удава называли земляным червяком?

- Конечно. Когда они подговаривают этого Каа идти спасать мальчика, Багира с медведем говорят ему – а еще они называли тебя желтой лягушкой и земляным червяком.

- А, чтобы удав раз***чился?

- Да, да.

- Путин – земляной червяк…

- Я вчера была на супервстрече в мастерской. Она была прекрасна. Это что-то абсолютно новое. Так ни разу не готовился ни один митинг.

- И что там было?

- Пришли люди, которые хотят что-нибудь сделать, чтобы пригласить как можно больше людей на митинг. Они, как правило, не связаны ни с кем. Кто-то хочет ролики снимать, кто-то хочет шарики надувные запускать.

- Чего решили в итоге?

- Да ничего не решали. Есть 45 идей, которые взяли на себя конкретные люди и будут этим заниматься.

- А где это будет?

- В мастерской.

- А где эта мастерская?

- Это клуб «Мастерская» на Лубянке… Роликами, например, будут заниматься человек 15 во главе с Мирзоевым.

- Понял, это вот вип-ролики, да? Дальше.

- Листовками будут заниматься все, у нас не будет никакой общей листовки.

- А кто координатор по листовкам?

- Ну, что значит координатор, он просто сделает площадку, куда можно будет скидывать все листовки. А каждый может взять понравившуюся, распечатать и наклеить.

- А эта площадка известна?

- Они сейчас сделают за выходные. Это все будет объявлено на странице митинга. Это абсолютная самодеятельность, которую невозможно проконтролировать, но она позитивная, задорная и веселая….

- Хорошо. С листовками проблема решена.

- С ленточками проблема решена. С роликами проблема решена.

- А с ленточками?

- Организация «Белая лента» занимается ленточками. Они будут в течение 10 дней обвешивать ленточками весь город. Они придумали конкурс в Фейсбуке «Самое неожиданное место для повязывания ленточки».

- А вот эта рыжая, она тоже креативная, она тоже хочет ленточку кому-нибудь повязать…

- Ну, это то, что невозможно контролировать. Потому что люди сами выходят и говорят – мы хотим сделать вот это, нам нужно в помощь два человека. К ним кто-то присоединяется или не присоединяется. Все эти идеи будут вывешены на странице митинга.

- А как она у нас называется?

- 24 декабря на Сахарова. Вместе с контактами координаторов, там нет нигде главного в этой группе, да. Кто-то вышел и сказал – у меня тут есть 3000 бутылок кваса, я их хочу на митинге раздать.

- Только чтоб не отравил людей, ты что, шутишь? Этого нельзя делать, послушай, это провокация может быть. Кто-нибудь в эту бутылку кваса захуячит пургена и у людей понос на митинге будет.

- Это можно проверить.

- Это нарушение правил. Я тебе как губернатор говорю, нельзя в массовых скоплениях людей раздавать продукты. Это запрещено. Ты их можешь только с ларьков раздавать, на которых есть сертификат.

- Понятно. Мы сделаем такие ларьки.

- А есть, кто хочет туалеты установить на проспекте Сахарова?

- Нет, таких нет. Но есть те, которые хотят сделать бесперебойный интернет на всем проспекте.

- Это пусть делают. А есть, кто хочет жратву туда привозить или горячий чай?

- Чай – есть кто будет организовывать.

- Это кто? Хозяева ресторанов каких-то, что ли?

- Я не знаю. Они просто сказали, у нас есть идея, мы хотим сделать так, чтобы там был горячий чай. Пусть делают.

- Я двумя руками за. У меня вопрос – информация о них будет в Сети на этой странице?

- Да, да. Обо всех.

- А голосовалка там же стоит?

- Да, там еще есть три голосовалки…

- А где они еще есть?

- Я не помню точно, просто я выходила еще на несколько.

- Хорошо, ладно. То есть, тебе понравилось все?

- Вчера было все супер, супер. Просто я хочу обратить ваше внимание, что мы не контролируем этот процесс и я считаю, что не нужно его контролировать.

- Мы не будем его контролировать….